И от безумия этого чуда обезумеет мир, изнеможет, как и он, Иуда, в неравной борьбе.
Одни отдадут ему всю полноту своего сердца. Это те, кто пойдет за ним всюду, куда бы он ни пошел.
Блаженны они, потому в его крови они убелят свои одежды.
Но это будут только избранники.
А другие? - Бесчисленные множества, легионы маленьких Иуд, отравленные не до конца, не умеющие жить, и боящиеся умереть.
Как и он, будут бояться они; в невыразимой муке верить и сомневаться; восходить и падать; благословлять и проклинать; любить и ненавидеть; преклоняться, отрекаясь, и предавать на горе предающему Сына Человеческого.
Лучше бы было не родиться такому человеку.
Лучше было бы не родиться Иуде.
Женщины, стоявшие у Креста, обернулись, услыхав страшный, нечеловеческий вопль.
Они увидели человека, бежавшего прочь от Креста с раздирающими душу воплями.
Это был Иуда. Он бежал и, спотыкаясь, падал, и вновь бежал. Поднятыми к лицу руками он тянул свою бороду, и оттого щеки раздувались, глаза выступали из орбит, и лицо казалось смешным и страшным.
Он бежал к храму бросить свои серебренники на холодные плиты.
* * *
Вечером, в субботу, один из учеников увидел его тело во глубине обрыва. Оно сорвалось с дерева и разбилось о камни.
Оно было отвратительно: из рассекшегося живота текли внутренности.
Кажется, его уже тронули собаки.
Лицо было расплющено. Но его узнали по клочкам рыжеватых волос и остаткам того особенного выражения, которое наблюдали у него последние месяцы.
* * *
А на утро следующего дня Мария Магдалина возвестила им, плачущим и рыдающим, что у отваленного камня Гроба Воскресший Учитель благовествовал ей всемирную радость Воскресения.
