Пока он протирал очки, я скороговоркой пробубнил ему какие-то слова и замолчал, преданно глядя ему в глаза.
— Все? — спросил он.
— Все! — твердо сказал я.
— А третий вопрос?
Третьего вопроса я не знал.
И вдруг почувствовал, что смертельно устал. Мне стало все безразлично. И эта бессмысленная суета за право учиться, и эти дурацкие ухищрения, и все-все. И весь мир показался мне таким мерзким. Как будто я похоронил лучшего друга. И я подумал: «Ну их к черту! Поеду в Сибирь, на какую-нибудь стройку, или пойду куда-нибудь библиотекарем, или запью».
Преподаватель ждал ответа.
Я сказал ему тихо:
— Я не знаю третьего вопроса.
Он удивленно вскинул брови и посмотрел мне в глаза. Он смотрел на меня и вдруг мне показалось, что он что-то понял. В глазах у него появились смешинки. Он хмыкнул и спросил тихо:
— Как твоя фамилия?
— Шифрин, — сказал я, — я Шифрин, понимаете?
— Что же ты, Шифрин, — громко сказал он, — так славно отвечал, а на таком пустяке споткнулся? Не могу тебе ставить пятерку. Четверку тебе поставлю. Не стыдно?
Мои глаза наполнились слезами.
— Спасибо, — сказал я, — спасибо.
29 августа вывесили количество очков, набранных абитуриентами. Я стоял вторым. У меня было 2З очка из 25. Проходной бал был — 17.
Я ходил гордый как петух.
«Мы инженеры, — говорил я, — всегда смело решаем проблемы, поставленные перед нами». Я давал знакомым два пальца и отечески трепал их по плечу. «Вот помню, бывало, — говорил я, — чертишь что-нибудь выдающееся, а к тебе все лезут: объясните да объясните, дорогой товарищ Шифрин. Устал, знаете, все дела, дела, проекты…». Мне было хорошо. Я прошел конкурс. Я не опозорил маму. Я буду инженером.
Вышла секретарь и вывесила список принятых в институт.
«Пустите гениев и отличников, — кричал я, пробираясь сквозь толпу к списку. — Дайте взглянуть академикам на свою фамилию».
«Шилов, Шапкин, Яснов, Шилов, Шапкин, Яснов…» — вслух читал я.
Фамилии Шифрин в списке не было.
Сегодня меня вызвал Лев Яковлевич и сказал:
— Ты думаешь о чем угодно, только не о работе. Диспетчер из тебя не получается. Может быть, ты — гениальный работник ОТК?
— Может быть, — уныло сказал я.
— Я тебя назначаю старшим мастером ОТК, — сказал директор. — Ты будешь ходить по цехам и выявлять брак. Если ты найдешь брак на моем предприятии (что само по себе невероятно), то немедленно принимай меры. Мы должны выпускать продукцию самого высшего качества! Скажем браку — нет! Советская детвора должна получать книжки только хорошие! Мы должны…
