Андреа давно уже овладела искусством выслушивать размышления вслух, на которые так падки мужчины. Ее отец часто нуждался в слушателях, и она научилась не прерывать и не уводить разговор в сторону, делая замечания или задавая наводящие вопросы. Поэтому сейчас она не мешала Тревору высказывать мысли, понимая, что среди его знакомых немного людей, с кем он мог говорить откровенно.
— Так что с Ингрид? — Он вновь коснулся самой важной темы. — Когда она вернется? Куда уехала?
— Она возвращается завтра, но я не знаю, куда она ездила. Может быть, в Лондон. Она часто бывает в Париже.
— Ты не отдашь мою записочку Ингрид, как только она приедет в гостиницу?
Андреа опечалилась, так как предвидела, что это увлечение обречено на несчастливый конец. Ингрид Дженсен непременно воспользуется преданностью Тревора, она вскружит ему голову своими улыбками, своим очаровательным обращением, но этим все ограничится.
— Постараюсь, Тревор, — ответила Андреа. — Но я могу не быть на дежурстве в отделе регистрации, когда она приедет. Я положу твою записку вместе с другими ее письмами.
Они возвращались в «Бельведер» через квартал Сенчери, и Андреа вдруг подумала о Кире Холте. Тревор остановился, чтобы получше рассмотреть оформление витрин в отстроенной части.
— Хотелось бы мне использовать пространство столь же щедро, как это, — пробормотал он. — Две дамские сумочки, один зонтик, две шляпки и неотрезное платье из прозрачной ткани. В Стоучестере решили бы, что это все, чем я торгую.
— А почему бы тебе не выставить одну дамскую сумочку, одну шляпку и пару перчаток и оставить пустое пространство, задрапированное серым ковром? Пусть люди в Стоучестере привыкают к современному оформлению витрин.
— Что ж, можно попробовать.
Краешком глаза Андреа заметила высокую худую фигуру человека, наблюдавшего за ней и Тревором, но когда она обернулась, мужчина исчез. Она не была уверена, видела ли Кира Холта или ей это только показалось.
На следующий день Андреа проследила, чтобы записка Тревора была вручена мисс Дженсен, хотя сама она не дежурила. Но он позвонил ей во второй половине дня.
— Не хочешь пойти потанцевать, Андреа? — спросил Тревор.
— Мне казалось, ты хочешь пригласить кого-то другого. — Она сознательно избегала произносить вслух конкретные имена.
— В соглашение внесен беспорядок. Ты не возражаешь выступить в качестве замены?
Андреа рассмеялась:
— Ты выставляешь мою кандидатуру. Но мне нечего надеть. У меня нет красивого вечернего платья.
