Я едва сдержал смешок:
– Ох уж мне эти добрые намерения. От них одни неприятности. И столько всякого, что я не уверен, стоит ли вспоминать все. Однако меня интересует, куда подевался твой братец, – неожиданно для себя самого обратился я к мечу. – Это очень-очень важно. Примерно так же важно, как и то, что я с неимоверной легкостью, даже с готовностью подчинился императору.
Я сжал рукоять меча так, что оплетка врезалась в кожу.
– А мы пойдем с тобою особым путем, дружок. Что там говорят об одушевленности оружия?..
И второй рукой я провел по лезвию, по отточенной кромке, даже не думая о том, что делаю.
Бешеный взгляд.
– Если вы убьете меня, мой лорд, я не смогу создать для вашего танца достойную пару мечей.
– Ты дерзок... Неужели ты думаешь, что мне не хватает оружия? И требуется ли оружие в танце? Я сплетаю Тени и Иллюзии, я демон...
– Да. – И руки его с силой вцепляются в меня. – Да! Неужели ты не видишь, демон?! Если бы я мог, то показал бы тебе твой танец со стороны! Я хотел бы стать демоном лишь ради того, чтобы уметь нечто подобное! Но это невозможно. Это дано лишь кровью. Я умру сегодня, но при этом унесу с собою твою тайну. Кто еще знает о танце? Ты никому ничего не говоришь. Ты холоден, как льды Северных Земель, но в твоей душе бушует лава, такая же, как в инкубах, которые живут среди этих льдов. Демон, я готов служить тебе своей волей, душой и жизнью, если ты позволишь дополнить твой танец парой мечей, которые я создам, когда подойду к своему жизненному концу. Я никогда не думал, что захочу сотворить нечто подобное, хотя моя семья всегда шла по такому жизненному пути. Я не видел достойного и бросил кузнечное дело, однако по-прежнему страстно желаю продолжить ковать. Только сейчас, на этой поляне, я, наконец-то обрел свое предназначение. И поэтому прошу не убивать меня. Я должен закончить то, что началось в миг, когда я увидел тебя!
Я держал его за горло и смотрел в бешеные, пылающие глаза. Такие же глаза, как когда-то были у моего отражения.
И я разжал руку, сжимавшую его горло.
– Как твое имя, дикий?
– Каил.
– Отныне ты мой, Каил.
– До конца своей жизни, – тихо ответил он, и яростный блеск глаз померк, сменившись безмятежным спокойствием, которое пугало.
А затем я растворился в этих глазах. Тишина вокруг меня, и тихий смешок в темноте.
– Каил?
– Да, мой господин.
– Ты оставил часть души в мече?
– Конечно, мой господин.
– Значит, ты умер, создавая его?
– Ты не помнишь, мой господин?
