— Двести двадцать километров.
— Часов на восемь при такой дороге, да, папа?
— Да. Часов на восемь. Может, и больше.
— А почему на карте обозначены болота, а кругом песок?
— Да. Странно. Я тоже думал.
— Интересно, какой упал метеорит — большой или нет.
— Это мы и должны выяснить.
— А вдруг такой, как «Палласово железо» или «Богуславка»?
— Вряд ли. Большие кристаллы-монолиты — редкость.
— Ну и что же. Ты сам говорил — никто не думал, что Сихотэ-Алиньский окажется таким огромным.
— Да. Никто не думал. Ну, поехали.
Я завел мотор и вырулил на дорогу.
Волна белых цветов выпрямилась, будто никакой машины никогда не стояло на этой поляне.
— Страшно, если в песке попадется камень, да, папа?
— Да. Страшно.
Я не хотел об этом говорить, но Кир сам догадался. Камень может повредить снизу мотор. Масло вытечет — и тогда машина мертвая. Буксируй тросом.
Я следил за дорогой. Кир тоже следил. Зарубки на деревьях пропали. Песок густел. Колея становилась глубже. Скорость я не сбавлял. Останавливаться или сбавлять скорость нельзя: затянет в песок и не тронешься с места.
Машина шла хотя и не быстро, но с предельным напряжением. Ее трясло.
— Уже восемьдесят, — сказал Кир.
Лес сжимал дорогу. Иногда деревья справа и слева сплетали между собой вершины. Шелестел песок.
Часовня оказалась у самой дороги. Построена была из бревен. Они полопались от старости.
— И чего метеориты падают в таких неудобных местах! — Кир вздохнул. — Люди раньше их боялись — думали, что плохо, да?
— Думали, что плохо.
— А правда, папа, что на Бородинское поле перед боем упал метеорит?
— Правда.
— А мы все равно Наполеона разбили. Не сразу, но потом.
— Конечно.
— Уже девяносто пять.
Я начал приглядывать, куда выпрыгнуть из колеи, чтобы потом можно было тронуться с места.
Выпрыгнул. Встал. Под машиной опять примялись белые цветы.
— Умоемся?
— Да.
Я расстелил на земле карту. Подобрал сосновую иголку, Промерил расстояние, которое прошли до часовни, — тридцать четыре километра. Не много.
Кира я спросил:
— Ты есть хочешь?
— Нет еще.
— Тогда поедим в Медвежках.
— Хорошо, папа.
Подняли капот. Мотор остывал.
Кир первый услышал шум грузовика. Потом услышал и я.
Мы выбежали на дорогу. Навстречу ехал тяжелый самосвал.
Я махнул рукой.
Самосвал остановился прямо в колее. Песок ему не страшен.
— Привет, — сказал шофер.
— Привет, — сказали мы с Киром.
— Туристы?
— Нет. Не туристы.
— А то наша дорога не для туризма.
— Догадаться не трудно, —сказал я.
— Почему здесь песок? — спросил Кир.
