В конце концов он согласился:
— Если ты считаешь, что так будет лучше, ладно, Мэгги. Но я не буду откладывать это надолго.
Она пришла к нему на следующий же день. Услышав нерешительный стук в дверь своей однокомнатной квартиры, Майкл оторвался от учебников, прогнулся в спине, потянулся и пошел открывать. В тускло освещенном коридоре стояла Мэгги. Какое-то мгновение он не мог прийти в себя от удивления, потом, убедившись, что она одна, впустил ее в комнату. Войдя, девушка обежала взглядом практически пустое помещение. Майкл поспешно натянул подтяжки, свисавшие с пояса. В обтягивающем канареечно-желтом платье и матово-зеленой шляпе она походила на проникшее в помещение дуновение весны. Она стояла совершенно неподвижно, прижав ладони к груди.
Испугавшись, уже не скажет ли она ему, что не может больше видеться с ним, он шагнул к ней и спросил:
— В чем дело? Случилось что-нибудь?
Она бросилась в его объятия.
— Обними меня, Майкл. Обними меня покрепче.
— Ты дрожишь, как лист на ветру, — попытался он обратить все в шутку.
Она спрятала свое лицо на его плече:
— Я люблю тебя, Майкл.
Он почувствовал облегчение и поспешил заверить ее:
— И я тебя.
Она отстранилась и взяла его лицо в свои руки.
— Так возьми меня сейчас, Майкл.
— Мэгги, я… — У него голова пошла кругом от ее просьбы. Ее пальцы разглаживали густые завитки на его затылке. Страстное желание наполнило его.
— Разве ты не хочешь меня? — Ее голос дрогнул, и она издала скорбный звук, заставивший его так сильно прижать Мэгги к себе, что у нее уже не могло оставаться сомнений относительно его желания.
Ремешок сумочки соскользнул с ее плеча, и она с гулким звуком упала на пол. Все еще дрожа, Мэгги принялась расстегивать его рубашку. Майкл, закрыв глаза, только вздыхал, чувствуя, как ее дыхание опускается вместе с торопливыми пальцами вниз по его груди вплоть до пояса. Он схватил ее руки и слегка отстранил ее от себя.
Она широко раскрыла глаза. Ее лицо выражало испуг в сочетании с решимостью.
— Не годится так, Мэгги. Не здесь. — Он оглядел пожелтевшие стены, поцарапанный стол и два стула, составлявшие всю мебель крохотной комнатенки, не считая узенькой койки в углу. На столе были навалены его учебники и записи, стояла керосиновая лампа, готовая разогнать сгустившиеся сумерки. Его выходной костюм вместе с двумя сменными рубашками висел на стене рядом с дверью.
Он и вообразить себе не мог ее в столь скромной обстановке. Для него это была всего лишь остановка в пути, место, не слишком удаленное от ирландского гетто и весьма далекое от того, где он собирался быть к тому времени, когда они наконец поженятся. Она была леди, в роскошном платье и дорогой шляпке ей здесь было не место.
