— Вы призрак? — вырвалось у Антона, и он увидел в руке у Скопова пистолет.
— Призрак, — с ухмылкой ответил тот, — который теперь всегда будет следовать за тобой по пятам.
Антон молчал, не зная, что и подумать, когда призрак вновь заговорил.
— Ну что, сволочь? Хорошо ли тебе у немцев служится, а? Хорошее ли жалованье платят?
— Я служу не немцам, — выдавил Антон.
— Ну да, конечно. А говорил, что не был в Киреевске…
— Да не был я в этом Киреевске, — вдруг вырвалось у Антона, и он тут же устыдился собственного малодушия.
— А, испугался, гадина? Правильно, бойся меня! Скопов сунул пистолет за пояс и, достав из кармана пиджака сигареты, закурил.
— Да знаю я, что не был ты ни в каком Киреевске, — вдруг сказал он, выдохнув дым. — И что письмо это не тебе было адресовано, тоже знаю. Теперь знаю, хотя сейчас это все равно ничего не меняет. Теперь ты все равно ви-но-вен! Побег из органов НКВД, второй побег с дачи профессора Кротова… Дурак ты, Горин. Дурак и нехороший человек. Подставил старика. Не мог, что ли, где-нибудь в другом месте залечь?
— Что с ним?! — с тревогой спросил Антон.
— С профессором-то? Да, жалко старика, — с цинизмом в голосе произнес Скопов. — Он у нас два дня продержался, а потом… видимо, сердце не выдержало.
— Сволочи! — вырвалось у Антона, и он, дернувшись, ощутил в правой руке режущую боль от наручников.
— Тихо ты, — прошипел Скопов и выхватил пистолет, замахнулся им. — Садану по башке и уйду через окно, благо у тебя первый этаж. Сам ты сволочь, Горин, понял? Предатель ты и изменник родины. Я тебя еще в штабе у Власова приметил. Вот, думаю, — судьба! Доложил Шашкову, чтобы проверил, да тут сам командарм за тебя вступился. Хорошо вы с ним спелись, с гадом. Если бы не он, кормить бы тебе лягушек в болоте…
В коридоре послышались шаги, и Скопов замолчал, направив пистолет на Антона. Когда шаги стихли, он продолжил:
— Ладно, хватит болтать. Есть у тебя, Горин, только один выход — искупить вину перед родиной. Сослужишь родине службу…
— России послужить почту за честь, но не тебе, гад!
— России?! Это Власов, что ли, России служит?!
— А вот представь себе!
— Ну, конечно! Значит, и под Киевом он России служил, когда, бросив армию, в одиночку выходил из окружения, и под Москвой, отлеживаясь в госпитале, в то время, когда его заместитель генерал Сандалов освобождал столицу и вел бои за Волоколамск?!
— Столицу отстоял Власов!
— Это только по газетам!
— Врешь!
— Идиот! — Скопов снова замахнулся и остановил руку в воздухе. — Вмазал бы я тебе, да нельзя твою рожу портить. Слушай, пока у меня терпение не лопнуло. Итак: ты работаешь в отделе «Русского комитета». Перед твоим носом проходят сводки и документы. Ты знаешься с немецкими офицерами. Понимаешь меня? Антон молчал.
