— Клыков! — вдруг крикнул особист, и за спиной Антона кто-то вошел в землянку. — Ну-ка приведи его в чувство.
Антон не успел ничего сообразить, как табурет резко вылетел из-под него. Оказавшись на земляном полу, он тут же получил резкий пинок в живот и скорчился от сильной боли и спазма дыхания.
— Все, все, все, — заговорил Шашков. — Иди, Клыков, иди. Достаточно.
Антон откашлялся, пришел в себя и, подняв табурет, вновь сел на него.
— Ну, Горин, сосредоточился? — спросил особист. — Вот и давай. Давай, давай, давай, — заторопил он. — Начинай…
Тут в землянку вошел часовой и доложил:
— Товарищ майор, к вам командующий армией.
— Черт, — буркнул Шашков.
— Смирно! — тут же выкрикнул часовой, и все выправились, когда, пригнувшись, вошел Власов.
— Рядовой Горин, почему вы покинули штаб? — в раздражении спросил он.
— Виноват, — вымолвил Антон.
— Немедленно отправляйтесь назад! — скомандовал Власов, и Антон мигом выбежал из землянки.
Задержавшись наверху, он услышал грозный бас командарма:
— Товарищ майор, на каком основании…
— Товарищ командарм… — не менее резко возражал особист.
— А мне плевать на ваши подозрения! — кричал Власов. — Армия на пороге гибели, а вы тут штабные интриги разводите!..
— Это не интриги!..
Антон дальше не стал слушать и побежал в расположение штаба.
Когда Власов вернулся, он с порога спросил его:
— Ты и вправду из дворян?
— Так точно.
— И из немцев?
— Мои предки прибыли в Россию еще в восемнадцатом веке, — пояснил Антон и в очередной раз удивился, что особисту известны такие подробности.
— Так как ты попал в штаб? Кузин тебя нашел?
— К майору Кузину меня привел командир взвода пехоты лейтенант Безруков.
— Понятно, — сказал Власов и прошел к себе. — Вот, сиди и не высовывайся! — крикнул он из-за двери. — Здесь не передовая, а штаб! Здесь все друг за другом… черт бы их всех побрал!..
Антон понял, что с этого момента его жизнь зависит теперь не только от пятидесяти граммов сухарей и удачи в бою, но и от командующего армией.
Весь трагизм ситуации, сложившейся по всем частям окруженной армии, Антон полностью осознавал, когда перед его глазами проходили штабные бумаги. Читая их, он приходил в ужас.
«… медсанбат рассчитан всего на двести раненых, — писал в рапорте главвоенврач, — но в настоящее время у нас находятся несколько тысяч раненых. Медицинский персонал не только не в состоянии им оказывать надлежащую помощь, но и не в состоянии хоронить трупы…
…таким образом, по полку пропавших без вести составляет двенадцать тысяч пятьсот человек», — было прописано в одном из актов о списании живой силы и техники».
