После долгих разговоров Двингер предложил взять в заложники ряд крупных нацистских руководителей и закрепиться в Баварских Альпах. Оттуда можно будет диктовать свои условия, предложив обменять заложников на гарантию свободы для добровольцев. Власов выслушал этот план и покачал головой.
— Может быть, и эффектно, но эта идея мне все же не нравится, — произнес он. — До сих пор мы боролись с чистыми руками и чистым сердцем, как русские патриоты и борцы за свободу. Мы имели полное право на сопротивление; это право освящено тысячелетиями. Победителей не судят, а побежденным отрубают головы! У нас нет никаких обязательств перед немцами, но мы не можем надругаться над доверием тех из них, кто помогал нам.
— Надо как можно скорее установить контакт с союзным командованием, — сказал Ашенбреннер. — Тем временем все добровольные части, как вы совершенно правильно решили, — он посмотрел на Власова, — надо стягивать в район Прага — Линц. Я уже уполномочил Оберлендера пробиться к англичанам, чтобы спасти русские летные части генерала Мальцева. Ну, а капитану Штрикфельду надо отправиться к американцам… Конечно, это должно быть не немецким, а русским шагом.
— В таком случае, если это русский шаг, то не Штрикфельд, а Малышкин как парламентер должен идти к союзникам, — сказал Власов. — Вы готовы сопровождать Малышкина, Вильфрид Карлович? Это самая трудная служба, которую вы могли бы сослужить нам.
— Готов, — ответил Штрикфельд.
Власов кивнул головой и обратился к Крэгеру:
— Им нужны будут всевозможные документы, дающие право на свободное передвижение.
— Хорошо, — сказал Крэгер. — Я выпишу их сразу же по возвращении в Прагу.
Вечером Власов был уже пьян. Когда Штрикфельд всех определил на ночлег, он, пошатываясь, вышел на улицу и тихо позвал за собой Антона.
— Я пил и раньше, но никогда не пьянствовал, — сказал Власов, присаживаясь на скамейку перед домом. — Крэгер все время подливает мне и думает этим держать меня в своих руках. Но он ошибается. Я все вижу и слышу.
Генерал вынул из кармана потертую, сложенную в несколько раз туристическую карту Европы и развернул ее на коленях.
— Посвети-ка сюда, — попросил он Антона. Антон снял с крюка висевший над входом старинный закопченный фонарь с горящей внутри него свечой и присел рядом.
— Смотри, — сказал Власов, ткнув пальцем в карту. — Здесь проходит швейцарская граница. Вот тут, в районе Боденского озера, у нас есть «окно». Может быть, это самое полезное, что удалось выторговать у Шелленберга нашей службе безопасности. Запоминай. Доберешься до городка Зинген. По дороге, не доезжая его, на втором километре свернешь к озеру и отыщешь на берегу развалины старого замка — говорят, их видно сразу. Обойдешь их справа, вдоль лесистого горного склона и упрешься в старое проволочное заграждение. Пойдешь вдоль него, опять вправо, пока оно не прервется. И все. Там выйдешь к Рейну. Лодку найдешь где-нибудь на берегу, у рыбаков. Доберешься до Фрауэнфельда, а оттуда в Берн. Запомнил?
