— Некуда, господин генерал, — напомнил ему находящийся рядом охранник.
— Потеснимся, — отрубил Власов и снова задержался, пропуская вперед испуганных людей.
— Данке, данке… — причитали они, спускаясь под землю по узкой кирпичной лестнице.
Внизу, у самого входа в убежище, толпились люди. Места больше не было.
— И ты иди! — приказал генерал Антону, с силой сталкивая его вниз.
— А как же вы?! — крикнул он, оступившись на мокрых ступеньках, чуть не падая вниз по лестнице.
— А… здесь побуду. Воздухом подышу, — отмахнулся Власов и, сложив руки за спину, скрылся с его глаз в проеме серого утреннего неба.
Подготовка к формированию Русской Освободительной Армии шла полным ходом. Помимо многочисленных организационных дел Власов вынужден был постоянно отрываться на всевозможные мероприятия и встречи с разными влиятельными людьми, желающими видеть его и как-то помочь.
Он принимал выпуски курсантов в школе пропагандистов в Дабендорфе и в разведшколе КОНРа в Мариенбаде, встречался с бывшими белогвардейскими генералами Красновым и Лампе, о которых Антон много слышал на родине как о «врагах народа». Это были уже пожилые, сдержанные в эмоциях интеллигентные люди, которые произвели на него самое благоприятное впечатление.
В декабре на Кибитц Вег приехал митрополит Анастасий — председатель Архиерейского Синода. У виллы его встретил почетный караул, а внутри выстроились в две шеренги все офицеры штаба.
— Благослови, владыка, — поклонившись, произнес Власов, и у многих на глазах выступили слезы.
Митрополит сообщил Власову, что Архиерейский Синод решил поддержать его движение. Уезжая, он сказал, что за это короткое время пребывания в обществе русских офицеров почувствовал себя находящимся в той старой России, которая всегда живет в его памяти.
А сопровождающий его митрополит Серафим сказал офицерам:
— Берегите РОА. Это последняя настоящая русская Армия! Да поможет вам Бог!
Формирование первой дивизии РОА проходило на юге Германии, в городке Мюзинген. Тут-то и начались те трудности, которых так опасались Власов и его офицеры. Чтобы получить все необходимое, ему приходилось преодолевать невероятное количество бюрократических препонов. Все, что делали немцы, являлось лишь видимостью помощи Движению.
Положение было спасено лишь с назначением командиром дивизии одного из самых деятельных офицеров — генерала Сергея Кузьмича Буняченко. После ареста НКВД в сорок втором году он, опасаясь за свою жизнь, сам перешел на сторону немцев, у которых долгое время служил офицером во Франции, а затем перешел в КОНР.
