Он первый прервал это безумие очередной иронической шуточкой:
— Вот видите, нам совсем не нужна омела.
Судя по голосу, Ральф еще не до конца опомнился, но уже достаточно контролировал себя. Ослепительное забвение неумолимо таяло. Приходилось возвращаться к реальности.
— Зачем… — Беатрис едва справилась с дыханием и дрожью в голосе. — Зачем вы это сделали?
— Мне показалось, что вы имеете тревожную тенденцию путать фантазию с реальностью, — сказал Ральф, — и я подумал, что пришло время узнать разницу.
— Я очень четко сознаю различие, — тихо сказала она, — но в любом случае, наверное, не стоило прибегать к такому способу?
— Не скрою, мне понравилось, — вдруг признался Ральф, наблюдая за изящными пальчиками, которые все еще путешествовали по его свитеру. — А вам?
Вспыхнув, она резко отдернула руки.
— Нет, — прошипела девушка сквозь зубы, со стыдом понимая, что лжет.
Ральф тоже знал это.
Беатрис не помнила, как вышла из комнаты и, спотыкаясь, начала подниматься по лестнице. Ее целовали множество раз, но никогда это не сопровождалось таким страстным откликом с ее стороны. Как она могла так легко поддаться? Даже не пыталась оттолкнуть его. Легкое прикосновение его рук, и она сдалась. Жалкая безвольная тряпка…
Горя от унижения, Беатрис забралась в постель. Ее било как в лихорадке, тело сотрясалось от неудовлетворенного желания, но она отказывалась в этом признаться. Клялась, что скорее умрет, чем позволит Ральфу коснуться ее пальцем, но, несмотря на все старания, не могла подавить непрошеное возбуждение. Она была так взвинчена, что теперь испытывала странное чувство потери.
Ральф не любит ее. Он просто решил слегка поразвлечься. В противном случае… он был бы рядом.
Ворочаясь с боку на бок, Беатрис гнала прочь губительное воображение. Она ненавидела себя, за то, что попала в унизительную зависимость от Ральфа. Жутко тяготило сознание того, что от этого противоестественного рабства не избавиться, оставаясь в Кроуфорде. А ей предстоит находиться здесь целый месяц… Беатрис хотела вернуться к своему обычному состоянию, быть уверенной и энергичной, а не тратить понапрасну время на размышления о человеке, который даже не делал тайны из того, что она совершенно не в его вкусе.
На следующее утро за завтраком Беатрис была холодно сдержанна. Не хватает, чтобы он возомнил о себе еще больше! По обыкновению Ральф отпустил несколько колких реплик в ее адрес, ожидая, что она закатит сцену, но быстро угомонился, сославшись на срочные дела. Ничего… Беатрис в два счета загонит его в тупик своим непроницаемым видом, неприступным поведением. Посмотрим, кто кого одолеет.
