...Вернулся он только поздним утром – успокоенный и почти примирившийся с реальностью.
Филипп встретил его на лестнице – донельзя насупленный и взъерошенный. Нат не помнил, чтобы упитанный, флегматичный Филипп когда-нибудь выглядел так жалко. И ему стало не по себе.
– Где ты столько времени гулял? – сердито поинтересовался кот.
– Просто бродил по городу... Что-то случилось?
– Я, оказывается, умер, – с таким, и правда, убитым видом сказал серый кот, что у Ната екнуло его призрачное сердце. Он помолчал. Потом как можно мягче заметил:
– Ну, перед тем как стать призраком, всегда сначала умирают... Но главная часть тебя здесь, и она жива. Не стоит так расстраиваться, Филипп.
– Да при чем тут я, – кот сильнее сдвинул полоски на лбу, ударил хвостом. – Мальчик... Артем расстроился. Он нашел... меня. То есть то, что от меня... осталось.
– Твое тело, – пробормотал Нат. – Понятно.
Шкипер до сих пор не удосужился нормально подумать о том, что произошло тогда на лестнице с Филиппом. Кот стал призраком – и ладно. И уж тем более он не думал о мальчике. О людях он вообще думал редко – только смотрел на них.
– Что тебе понятно? – сердито фыркнул Филипп. – Артем плакал.
– Мне понятно, что я виноват, – пояснил шкипер. – А еще мне понятно, что для кого-то Новый год оказался на редкость грустным... Ладно, пойдем – подымемся к нему в квартиру. Поглядим, что можно сделать.
– Все, что можно, я уже сделал, – отрезал кот. То, как он сейчас разговаривал, не переставало удивлять Ната. Откуда только взялся характер.
– Ты ему показался?
– Да.
– Он тебя не увидел?! – испугался Нат за компанейского уличного любимца. Да и незнакомого мальчишку было жалко.
– Увидел.
– Ох... Тогда чего же ты киснешь?
Кот покосился на него зеленым глазом:
– Понимаешь, у него как-то с людьми не очень складывается. Хороший мальчик, добрый, – а вот не складывается... Он... Он очень просил меня остаться – еле отпустил. Но если я переберусь к Артему... За тобой-то кто будет приглядывать? Ну правильно – сейчас смеяться начнешь...
Нат, и правда, не знал – смеяться ему или плакать:
– Серый, я же десять лет бродил по улицам в одиночку. Не пропал как будто. Тем более, я теперь и так под опекой... Не надо обо мне беспокоиться. Ты вот что – скажи своему ребенку, чтобы не рассказывал родителям о призрачном коте. А то испугаются, лечить начнут...
– Ой, а он, по-моему, уже, – глаза кота стали круглыми. – Побегу.
Филипп перепрыгнул через несколько ступенек. Но остановился и обернулся к шкиперу:
