Впрочем, что бы там ни случилось, об этом не стоило размышлять. Тем более в пятницу ему снова придется встретиться с той девицей. Естественно, она притащит с собой какого-нибудь придурковатого парня, который весь вечер будет насмехаться над Кэгни...
Ну уж нет. Этого Кэгни не допустит. Нельзя идти на ужин одному...
Из волос Говарда выскальзывает расческа и со стуком падает сначала на стол, а оттуда уже на пол.
–Вот дьявол, – бормочет Говард. – Ну да ладно. Так даже лучше.
Кэгни качает головой, чтобы прогнать внезапно появившуюся мысль. Нет, Говарда он пригласить не может.
–Все это просто замечательно, – говорил Кэгни, – однако не забывай, что у нас с тобой имеется кое-какая работа.
–Отлично! – восклицает Говард, хлопнув в ладоши.
Кэгни, не обратив на него никакого внимания, продолжает:
–Джессика Феллоус, девятнадцать лет, блондинка, на вид типичная транжира и скандалистка. Вполне возможно, справимся за один раз. Время десять тридцать. – Кэгни смотрит на часы. – Остальное расскажу в машине.
–А фотография?
–Держи.
Кэгни передает через стол снимок. Взглянув на него, Говард восхищенно присвистывает:
–Привет, детка!
–Сейчас не время мастурбировать, – бросает Кэгни от двери.
Он спускается по лестнице, перескакивая через две ступеньки за раз. Следом скачет Говард.
–Значит, Джемайма?
–Джессика.
–Я так и сказал. Что она натворила, негодница такая?
Кэгни не отвечает. Он распахивает дверь на улицу и в следующую секунду утыкается носом в борт грузовика, припаркованного так близко от входа, что выйти из дома невозможно.
–Господи Боже!
–Я собирался тебе сказать, – заявляет Говард, на полном ходу налетев на Кэгни.
–А ты-то, черт подери, как вошел?
–Кристиан был так любезен, что разрешил мне пройти через его магазин.
–Как мило с его стороны!.. Этот затраханный грузовик наверняка к нему и приехал, черт побери!
–Затраханный грузовик?! В смысле для траханья? Отличная идея! Очень удобно всегда иметь при себе такой грузовик.
Кэгни разворачивается, и Говард отскакивает в сторону, чтобы пропустить разгневанного шефа. Кэгни бросается к двери в дальнем конце коридора. В то мгновение, когда он распахивает дверь, на него лавиной обрушивается пронзительный голос Барбры Стрейзанд. Кругом выстроились стопки видеокассет, составленных прямо на полу безо всякой системы. На стенах от пола до потолка висят плакаты, кричащие оранжевыми и пурпурными буквами: «Том Хэнке, даже не проси!», «Перематывай не перематывай, а жизнь слишком коротка». В комнате проходит настоящий видеокарнавал. Свисающие с потолка гирлянды, судя по всему, остались с последнего ноттинг-хиллского карнавала. По мнению Кэгни, это больше напоминает похороны эстрадного артиста.
