— Да, мы учились вместе. Я помню, он тогда среди наших мальчишек считался хорошим игроком.
— Вы учились в политехническом?
— Да, полтора года. А потом перевелась в университет.— Йоля сладко потянулась, что почему-то еще больше испортило Дороте настроение. Она беспомощно обернулась на дом, но мужчины уже уединились на втором этаже, и ничего другого, как быть гостеприимной хозяйкой и развлекать свою милую гостью, ей не оставалось.
— Уф-ф, какая жара,— сменила она тему.
— Может, искупаемся? — предложила Йоля.
— Лень что-то. Попозже.
***
После обеда хозяйка и гостья сидели в большой гостиной на первом этаже и тупо смотрели телевизор. Все, что они хотели друг другу сказать, они уже сказали. Подкалывать и подковыривать друг друга охоты больше не было. Духота сделалась одуряющей. Дорота и Йоля молча пили чай, потом кофе, потом опять чай, изредка поглядывая на потолок, отделявший их от мужчин. Покер несколько затянулся.
Мебели в гостиной было немного, но вся она производила впечатление очень дорогой и была явно или привезена с Запада, или куплена на валюту. Пол был устлан огромным желтым ковром с длинным ворсом. Посередине стоял стеклянный стол, вокруг — четыре кресла. Одну стену занимала квадрофоническая система «Грюндиг», по всем четырем углам стояли усилительные колонки. У окна цветной телевизор «Сони» с большим экраном. На стене над телевизором висела картина Выспяньского, на другой стене — рисунок обнаженной девушки какого-то знаменитого современного польского художника, который «свои рисунки не подписывает, а фамилию вспомнить уже невозможно, но она, кажется, где-то записана», как следовало из объяснений Дороты. Две остальные стены были из толстого стекла. Одна выходила на террасу и в сад, сквозь вторую была видна огромная оранжерея с диковинными растениями и цветами. Дорота монотонно перечисляла, что там у них растет и цветет, но на полуслове прервала сама себя и спросила вслух:
— Может быть, им поесть что-нибудь отнести? Сколько же можно?!
Йоля опять повернулась к телевизору и, не отрывая глаз от экрана, пожала плечами:
— Да все мужики, как дети. Не надо им мешать. Пусть забавляются, сколько хотят. Это так облегчает жизнь...
Дорота взглянула на нее с неприязнью:
— Не знаю, как ваш муж, но Ярек у меня совершенно неуправляемый. И если...
В этот момент наверху громко хлопнула дверь, и на лестнице показался хозяин дома:
— Дорота!
Та вскочила и с облегчением посмотрела на мужа:
— Закончили?
