Стихотворения. Поэмы. Романы. Опера | страница 52



как тельце двухмесячного
голубенка…
В ночи я трижды
расчесываю косы,
в ушах звенит
напев печальный:
  — Господи, боже, спаси,
  спаси всех невинных
  и домочадцев
  от голода
  и деньжача!.. —
Близ прорвы
кабинетной двери
бомбист
был
  бородою
   стра-а-шен, —
быки бровей,
зубов оскал
вздыбленно дик,
банкир же просто
вынул чек
парною ручкой
и сказал:
— С-с-садитесь!
Будьте, как в бане,
отбросьте воротник,
сомбреро на крючек,
бомбу на полочку,
прошу —
  глоток шипучки,
бокалы вспеним…
А затем —
благословите
направо и налево
осанна ввышних
я
   покупаю
    вас
     сейчас —
трам-та-ра-рам
дзе! —
Бомбист растерян:
  — Что это? Шарж?
Жар — угар — бред?
Все светлячки в глазах…
Он будто пятится,
и ляписом
в мозгу
прижег
чек…
И вот
сошлись:
пять тысяч двести
колонна стерлингов
— принципиально!
(за фанатизм — отдельно)
и на невесту
голодный договор
еще длинней…
Теперь банкир
тишком смеется:
  — Эй, бомбей,
  трубочку бомбой
  мне набей,
  и фитильком
  зажги скорей,
  заслужишь орден
  трех королев —
трам-та-ра-рам —
    джэ!.. —
А фаршированный бомбист
еще грознее,
как черный пес,
что душу выжег,
душу выпотр~р~р~рошнл,
сто-ро-жит
банкира честь
и па-а-кой
есть пшенный супчик;
на груди,
как две отмычки,
гробовеет свастика —
главный мастер!..
По ночам
выходит в саване
и со свечей,
ужасает
всех кругом
Упокой…
упа-а-а-кой
душу
  невесты
    его…

Ирониада (1930)>*

Вступление

У тебя огромное сердце
 как у молодого красноармейца
Тот прав,
  кто Республику хранит,
иначе всех заплюет
  господь бог, старик.
Слушай, слушай меня,
    Ирита!
Скоро рассыпятся все
  горделивые враги.
Как трунящий негр
    на троне,
одевший шапку Мономаха, —
это будет также
  невероятно!

30-ть пластинок[72]

Шашни шелковых ресниц
и пуховки платья,
шепот в маску о Чеките —
стоит раздувать-ли?
Рассыпа́лся по́-столу ма-джонг,
прыгал выстрелом пинг-понк,
млел, хрипел,
  флюсом надувался патефон,
 и ворча, врывался трубкой телефон
  О, Ирина! В стопку страсти
  шёлок/(шепот) нежности пролей.
  С небосвода негры слазьте
  Умоляйте:
    — О, Чекита!
    Не сбривай бровей!.. —

«Огненные шары прыгали…»

Огненные шары прыгали
  по бесконечным соснам
Под свист фонарей
  в вечерней раме
вылезли из орбит ее глаза
  прозрачные планетарные.
Отчего? Что они увидели?
В корчах извивающуюся войну?
В углу черного злейшего паука
  — имя ему Каркурт —
или старую страшную книгу,
где на полях накапано: КАПУТ!
Каюк тебе, молодая Чекита,
если не ляжешь спать в полночь!
Схватят тебя врачи пинцетами
и потащут на сияющее ложе.
Там, под тысячесвечовыми иголками,
  белохалатники