Едва ли Тед мог себе представить, что в его словах Рене услышала нечто вроде: «Ты что, всерьез полагаешь, что я способен польститься на такую задохлину, как ты?», но увидел, как лицо ее стало еще более угрюмым. Его понесло, и он почти заорал:
— Я, когда ехал к тебе... я думал, мы друзья, потому и ехал. А ты! Это постоянное шараханье от меня, недовольная надутая морда, выговор на пустом месте — да какого черта? Я взял один номер, потому что мужчина и женщина, путешествующие вместе, обычно берут один номер — взять два значило обратить на себя внимание. А на границе — они же там смотрят, и твоя перепуганная застывшая физиономия могла вызвать подозрения. Я все сделал правильно, а ты! Ты меня кем считаешь? Монстром? Маньяком? — Он сам знал, что зашел слишком далеко, но остановиться уже не мог: — Ах да, я и забыл, что ты меня всего лишь наняла — как лакея. Так вот, мадам, довожу до вашего сведения, что сейчас ваш лакей принесет вам поесть — и ляжет спать. Пока что можешь, если тебе так кажется безопаснее, положить пару подушек посередине кровати — или хоть чемодан, черт его побери, если так беспокоишься за свою нравственность! На полу я спать не обязан! — с этими словами Тед вылетел за дверь, напоследок хлопнув ею.
Он пробежал несколько шагов, прежде чем затормозит и прижался лбом к холодной стене. Ему было тошно — и еще более тошно оттого, что он был неправ.
Обижаться за такое можно только на очень близкого человека — не на женщину, которую видишь второй раз в жизни. И если он, сентиментальный дурак, непонятно с какой стати все время воспринимал ее как близкого человека, то она, имея толику здравого смысла, вправе не доверять малознакомому подозрительному типу.
И еще одно: она была не в его вкусе... и Тед ни о чем таком не думал, заказывая этот чертов номер — только почему-то очень хотелось провести пальцами по ее шее и коснуться губами нежной кожи на виске, где билась голубоватая жилка...
Он вернулся в номер минут через пять, вдоволь мысленно обругав сначала ее, потом себя, а потом — весь мир. Рене сидела на кровати, согнувшись вперед и закрыв лицо руками. Непохоже, чтобы с момента его ухода она вообще сдвинулась с места.
— Да ладно, — он сел рядом и положил руку на сразу напрягшуюся спину, — не переживай, все образуется.
Рене вздохнула, не поднимая головы.
Под толстым свитером не чувствовалось, какая она худенькая, но Тед помнил, как она прильнула к нему при встрече... кожа да кости. И как шептала: «Ты приехал!»
