— Все!
— Что — все? — испугалась она.
— Мы уже во Франции. Граница — это вон те огоньки сзади.
Она оглянулась, потом непонимающе уставилась на него.
— Ты же сказал, что еще четыре километра?!
— Я тебя обманул, — рассмеялся Тед. — Ты очень боялась...
Он думал, что Рене рассмеется в ответ, и никак не ожидал, что она вдруг скажет, нахмурившись:
— Больше никогда так не делай... пожалуйста.
— Чего — не делай?
— Не обманывай меня.
— Тебе же так было лучше — проскочили, ты даже не заметила! — Тед не понимал, в чем дело — ведь все прошло просто отлично!
— Я понимаю, спасибо, но больше не надо. Всю жизнь все считали возможным решать за меня, что я должна думать и чувствовать, что-то умалчивать, что-то не договаривать,— решать за меня мою судьбу, — голос Рене неожиданно стал жестким. — Больше я этого не хочу. Я не хочу быть пешкой, которую для ее же блага двигают из угла в угол, — замолчав, она угрюмо уставилась в окно.
Тед не ожидал такой реакции и не знал, что ответить. Черт возьми, она что, считает его участником вселенского заговора, призванного «двигать ее из угла в угол»? Да еще этот холодный тон — как с проштрафившимся лакеем!
В результате до мотеля он ехал молча и не в лучшем расположении духа.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Выражение легкой паники, замеченное им на лице Рене, когда она вошла в номер, не способствовало улучшению его настроения. Номер как номер: кровать, два стула, стол и шкаф. Может, их светлости племяннице графини подавай апартаменты? Она быстро взглянула на кровать, затем — украдкой, с испугом — на него, после чего на ее лице появилось и прочно обосновалось выражение усталой угрюмой покорности. Ну прямо Жанна Д'Арк, всходящая на костер!
Тед сам не понимал, почему так взбесится, и попытался взять себя в руки — даже пошутил, чтобы смягчить обстановку:
— После ужина!
— Что после ужина? — испуганно встрепенулась Рене.
— Ты так на меня смотришь, будто я сейчас на тебя наброшусь, — ухмыльнулся он. — Так вот — сначала я собираюсь поужинать.
Черт возьми, нет, это невозможно! Кажется, она приняла его слова всерьез и вылупилась на него, как кролик на удава! Она что, вообще шуток не понимает?!
Отвернувшись к окну, Тед опять попытался взять себя в руки, медленно досчитал до десяти и снова повернулся к ней.
— Ты что, всерьез предполагаешь, что я собрался тебя оттрахать после ужина? — еще больший испуг, равно как и исказившееся лицо — ах, простите, мадам, я и забыл, что подобные слова не для ваших аристократических ушек! — неоспоримо свидетельствовали, что да, именно это она и предполагала. — Да, кем ты меня вообще считаешь? Я просто пошутил!
