Мэкки разогревала еду в микроволновке, а Гордон налил себе в бокал вина и подлил немного Мэкки.
— Я накрою на стол, — предложил он, вынимая из ящика серебряные приборы.
«Мы снова вместе, — подумала Мэкки. — Вот уже второй вечер мы проводим вместе, словно семейная пара, хотя, в сущности, мы совершенно чужие». Расскажи она об этом кому-нибудь из сослуживцев — никто не поверит! И адвокаты Гордона тоже удивились бы…
Но что сделано, то сделано, и ничего уже не изменишь. Лучше без лишних мыслей наслаждаться вкусной едой.
Они сидели за столом и молча ели.
— Почему вы решили стать преподавателем? — спросила Мэкки, чтобы начать разговор.
— Главным образом потому, что у преподавателя есть свободное время. Мой отец был кардиохирургом, и мы его почти не видели. Все свое время он отдавал работе и мной совершенно не занимался. Вот я и решил, что своим детям буду уделять столько внимания, сколько нужно. К счастью, мне нравится то, чем я занимаюсь. Я сочетаю преподавание с писательским трудом. Видите ли, очень престижно работать в крупном университете, хотя деньги я получаю небольшие. Кроме того, я хозяин своего времени, так как сам составляю график занятий со студентами. В остальное время я работаю дома, уделяя много времени Эшли. Такая жизнь мне очень нравится.
— Вам можно только позавидовать… Я имею в виду ваш гибкий график. Большую часть своего времени я провожу прикованная к письменному столу или в зале суда.
— Но ведь все это делается вами добровольно, исключительно для защиты прав матерей, которые сами не в состоянии за себя постоять? — проговорил он с нескрываемым сарказмом.
Мэкки насторожилась. Стоило ей расслабиться, как Гордон тут же нападал на нее.
— Да, я трачу уйму времени на защиту беспомощных женщин, — проговорила она с вызовом. — Вам, должно быть, известно, что таких немало.
— Разумеется. Это, как правило, женщины, еще не оправившиеся после развода. Но Бет совсем другая.
— В самом деле? Может, университетская зарплата и небольшая, но это все же больше, чем заработок Бет в ресторане. К тому же у нее нет богатой родственницы, которая бы оставила ей большое наследство, как у некоторых.
— Ага. Сейчас мы доберемся до сути проблемы. Главное — деньги?
— Нет, я не это имела в виду, — возразила Мэкки.
— Но прозвучало именно так, — настаивал Гордон.
— Значит, я оговорилась.
— Адвокат оговорился… Ничего себе!
Мэкки встала и выбросила остатки еды в мусоропровод.
— Если вы поели, почему бы нам не посмотреть телевизор, взяв с собой кофе и десерт?
