— Я не имел в виду такие, — сказал Камье.
— Это уже лучше, — сказал Мерсье. — А какие тогда?
— Сейчас увидишь, — сказал Камье. — Во-первых, какие новости насчет сака?
— Я не слышу ничего, — сказал Мерсье.
— Сак, — закричал Камье. — Сак где?
— Пошли сюда, — сказал Мерсье, — здесь поспокойнее.
Они свернули в узкую улочку между высокими старинными домами.
— Ну, — сказал Мерсье.
— Где сак? — сказал Камье.
— Что тебя дернуло снова поднимать эту тему? — сказал Мерсье.
— Ты так ничего мне и не рассказал, — сказал Камье.
Мерсье внезапно остановился, и это заставило Камье тоже внезапно остановиться. Если бы Камье не остановился внезапно, и Камье бы внезапно не останавливался. Но поскольку Мерсье внезапно остановился, пришлось Камье остановиться внезапно тоже.
— Ничего не рассказал? — сказал Мерсье.
— Определенно ничего, — сказал Камье.
— Что же тогда вообще значит рассказывать, — сказал Мерсье, — если считать, что я не рассказал тебе ничего?
Ну как, — сказал Камье, — отыскал ли ты его, как дела обстояли и все такое.
Мерсье сказал:
— Продолжим наш… — Он в затруднении указал свободной рукой на свои ноги и ноги своего компаньона. Последовало молчание. Затем они продолжили не поддающийся описанию процесс, имеющий некоторое отношение к их ногам.
— Ты о чем говорил? — сказал Камье.
— Сак, — сказал Камье.
— А из чего-то следует, что он у меня? — сказал Мерсье.
— Нет, — сказал Камье.
— Так что же? — сказал Мерсье.
— Столько всего могло произойти, — сказал Камье. — Ты мог искать его, но искать напрасно, мог найти его и опять потерять, или даже махнуть на него рукой, сказать себе: — Он не стоит того, чтобы с ним возиться, — или, — На сегодня довольно, а завтра посмотрим. Откуда мне знать?
— Я искал его тщетно, — сказал Мерсье, — долго, упорно, старательно, безуспешно.
Он преувеличивал.
— Я разве спрашиваю, — сказал Мерсье, — как именно ты дошел до того, что сломал наш зонт? Или через что тебе пришлось пройти перед тем, как ты его вышвырнул? Я прочесывал бесчисленные пункты, расспрашивал бесчисленных типов, учитывал невидимость вещей, метаморфозы времени, пунктик у людей вообще и у меня в частности насчет выдумок и вранья, желание нравиться и стремление вредить, а до того, и с тем же успехом, тихо себе сидел, не имеет значения где, все еще пытаясь выдумать против бесконечного приближения, шаркающих тапок, брякающих ключей лекарство чуть получше, нежели визг, перехваченное дыхание, скулеж, улепетывание[41]
