— Они больше ничего не сказали? — сказал м-р Гаст.
— Только не беспокоить, — сказал бармен.
— Где Патрик? — сказал м-р Гаст. — Дома или в больнице?
— Думаю, дома, — сказал бармен, — но ручаться не могу.
— Ты слишком многого не знаешь, — сказал м-р Гаст.
— Я сосредоточен на своей работе, — сказал бармен. Он не сводил с м-ра Гаста глаз. На моих обязанностях и правах, — сказал он.
— Лучшего ответа и не придумать, — сказал м-р Гаст. — Так достигают величия. — Он двинулся к двери. — Если меня спросят, — сказал он, — я вышел, ненадолго.
Он действительно вышел и действительно ненадолго.
— Умер, — сказал он.
Бармен спешно вытер руки и перекрестился.
— Последние его слова, — сказал м-р Гаст, — перед тем, как он испустил дух, были неразборчивы. Другое дело вторые от конца, перл в своем роде, вот эти: Пива, ради Христа, кружечку пива!
— Так чем он был болен? — сказал бармен.
— За сколько дней ему причиталось? — сказал бармен.
— Он получал в субботу, вместе со всеми, — сказал бармен.
— Всего-то, — сказал м-р Гаст. — Я пошлю венок.
— Парень был, каких мало, — сказал бармен.
М-р Гаст пожал плечами.
— Где Тереза? — сказал он. — Только не говори мне, что ее тоже прихватило. Тереза! — закричал он.
— В туалете, — сказал бармен.
— От тебя ничто не ускользает, — сказал м-р Гаст.
— Иду! — закричала Тереза.
Появилась грудастая служанка, под мышкой большой поднос и тряпка в руках.
— Посмотри на этот свинарник, — сказал м-р Гаст.
В зал вошел человек. На нем были кепка, полушинель, вся в погончиках, клапанах, карманах и кожаных пуговицах, бриджи для верховой езды и альпинистские ботинки. Его все еще дюжая спина сгибалась под тяжестью рюкзака, набитого до такой степени, что едва не лопались швы, а в руке он держал огромную палку. Он пересек зал пошатываясь и шумно волоча подбитые гвоздями подошвы.
Некоторых лучше описывать сразу же, без проволочек, — таких, кто способен исчезнуть и никогда больше не возникнуть.
— Мой паркет, — сказал м-р Гаст.
— Воды, — сказал м-р Конэйр[26] (имя безотлагательно).
М-р Гаст не пошевелился, бармен тоже. Пошевелись м-р Гаст, пошевелился бы, без сомнения, и бармен. Но м-р Гаст не пошевелился сам и бармена не пошевелил.
— Сперва воды, — сказал м-р Конэйр, — затем море выпивки. Благодарю. Повторить. Благодарю. Достаточно.
Он сбросил рюкзак, судорожно искривив плечи и поясницу.
— Джин, — сказал он.
Он снял кепку и яростно помахал ею во все стороны. Затем поместил ее обратно на свою сияющую вершину.
