И опять ей стало тревожно.
- Так вот, я признателен вам, - повторил он, - за то, что никуда не позвонили, пока я был в ванной.
В самом деле, почему она не сделала этого? Даже вылетело из головы, что надо бы позвонить, - ведь после того, как он ушел мыться, только об этом и думала:
- Скажите честно, боитесь меня?
Его черные раскосые глаза искрились такой напористой энергией, что она отвела взгляд. В конце концов, что ему нужно? И почему в такой вот близости, через столик, даже с татуировкой, выглядывающей из-под майки капитанский штурвал с какими-то иероглифами, а на предплечьях птицы и корабли, - не пугает ее, а вызывает любопытство?
- Боюсь или не боюсь - это мое дело, - сказала строго. - Во всяком случае, оставлять на ночь не намерена.
- Вы живете одна?
- Нет, конечно, - схватилась она за спасительный довод и ругнула себя: шляпа! До сих пор не догадалась воспользоваться этим! - Должен прийти с работы муж.
- Сегодня суббота.
- Ну и что? Он работает на заводе, в первую смену. Вот-вот вернется. Знаете, какой он у меня - на голову выше вас, занимается каратэ.
Колян пристально взглянул на нее.
- Лжете, как школьница. Сегодня вы одна. И завтра тоже.
- Тогда не спрашивайте, если такой мудрый. - Она досадливо звякнула ложкой о блюдце.
- Нехорошо, Татьяна Васильевна.
- Что?
- Нехорошо скрывать у себя дома преступника. Да еще особо опасного.
- Не просто нехорошо, а ужасно. За вами гналась милиция?
- Нет, сознательные граждане.
- Что же вы все-таки натворили?
Он допил чай, отодвинул чашку и опять заглянул куда-то в самые глубины ее души, отчего вновь стало неуютно.
- Того, что я натворил, Татьяна Васильевна, вполне достаточно, чтобы вы сейчас встали и набрали "02".
- Как же я это сделаю, - всполошилась она, - если нахожусь в вашей власти? Да-да, я постоянно ощущаю ваше воздействие на меня!
Он отвернулся, спрятав глаза. После некоторого молчания спросил:
- А сейчас? Что вы ощущаете сейчас? Могли бы в эту минуту встать и пройти к телефону?
- Пожалуй, - не совсем уверенно сказала. - Но мне почему-то не хочется.
- Подумайте.
- Нет, - твердо мотнула головой. - Не хочу. Однако я не убеждена в том, что вы и теперь не влияете на меня. Кто вы?
- Я же сказал - вор. Честное слово.
Она едко рассмеялась.
- Вор с честным словом - не глупо ли? Знаете... Как-то не укладывается в голове...
- Ваш журналистский опыт явно обогатился.
- Но как можно?! Вы вовсе не похожи на узколобого бандюгу! Испокон веков воровство считалось преступлением, нечистым, позорным делом.
