- Ау, ты дома? - послышался из коридора голос Зои. Сняв босоножки, она прошлепала к нему в кабинет и устало опустилась на диван, вытянув смуглые ноги в пятнах от морской соли.
- Настоящий ад. - Зоя сбросила с головы панаму, которая превращала ее в девочку. - Почему ты ничего не спрашиваешь о ребятах? - Раскрасневшаяся от жары, она смотрела с выжидательным вопросом.
- А что с ними может случиться? - раздраженно спросил он, запихивая тетрадь в бумаги на столе.
- Как что? - Ее веснушчатое, округлившееся после родов лицо возмущенно дернулось. - Они могут расквасить носы, сломать руки ноги, в конце-концов утонуть. Вожатая лагеря пожаловалась, что вчера их отряд устроил забастовку из-за того, что отменили поездку на Южный Берег. И зачинщики этого бунта наши дети!
- В чем же он выразился?
- Они пролежали на пляже, не двигаясь, четыре часа и обгорели, как черти.
- Сумасшедшие! Такое солнце!
- Вот именно, - тряхнула она жиденькими белыми кудряшками.
"Как ее называла Ирма? - стал припоминать он. - Кажется, Линейкой. Сейчас дала бы другое прозвище".
- Знаешь, кто приехал в город? - спросил он.
- Говорят, группа медиков из Латинской Америки. На въезде висит плакат с приветствием на испанском языке.
- В Интернополе Ирма. С больной дочерью.
- Какая Ирма? - Зоя потерла лоб. - Ах, Ирма! - Она вскочила с дивана. - А что с ее дочкой? Ирма приехала с мужем? Где остановилась? - посыпались вопросы, и, не дождавшись ответа, она забегала, закружилась по комнате. Непременно надо пригласить их в гости. Знаешь, вот сейчас, сей миг, я полюбила Ирму за то, что ты когда-то встречался с ней. Она же терпеть меня не могла и за глаза обзывала...
- Линейкой.
- Что? Ах да, - ее круглое лицо сморщилось, но, спохватившись, обрело спокойствие.
"Я ничего не скажу ей, - решил Буков. - Она болтлива, сентиментальна, и эта история через день станет известна всему городу. Правда, она может сделать и так, что я буду выглядеть героем, но все же ни к чему эти слухи.
А Зоя уже суетилась на кухне, откуда слышалась ее взбалмошная скороговорка:
- Батюшки, в холодильнике-то пустота! Гости нагрянут, а подать нечего. Все сама да сама... Надоело.
Голос ее вдруг оборвался, она вошла в комнату, молча уткнулась Букову в плечо.
- Мне почему-то тревожно, - сказала она шепотом. - Ты не думай, я тебя нисколечки не ревную к Ирме.
- У нее дочь парализована. Привезла на лечение.
- Как? Совсем лежит? Последствия "БД"? - Зоины глаза расширились, в них мелькнул страх.
