С постели она поднялась, но вряд ли стала матерью.
В нашей палате умерли двое. Были смертельные случаи и в других палатах. Только сейчас я понимаю, какое понадобилось духовное напряжение, чтобы пережить все это. Нина Василькова, самая начитанная из нас, декламировала наизусть стихи об абсолюте, с которым якобы сливается все живое после кончины. Но меня такое будущее не устраивало - ведь при этом я лишилась бы собственной индивидуальности, порвала связь со всем, к чему была привязана.
Вера Петровна, геолог по профессии, пересказала прочитанную когда-то книгу итальянского физика об опытах на берегу Венецианского залива - ночью на инфракрасную пленку были засняты неизвестные объекты, которые якобы существуют в некоем параллельном мире и проходят сквозь наш мир, влияя на наше сознание.
- Значит, плохо влияют, - сказала я мрачно.
Словом, параллельный мир меня тоже не утешил. И уж совсем ужасной показалась гипотеза, что кто-то дергает нас совсем "за ниточки", управляя нашими биополями.
Неожиданно выяснилось, что у каждого было в запасниках души что-нибудь ложноспасительное: то ли идея перевоплощения человека в нечто нематериальное, то ли гипотеза перехода в иной план, на иной глобус или обещание вечной жизни для некоего астрального тела.
Все это захватывало воображение, но не надолго. Я завидовала Игнатьевне, пожилой сторожихе музея, лежавшей по- соседству с Олей, - она откровенно молилась, надеясь на доброго покровителя в небесах. Под конец карантина, когда почти все в нашей палате были на ногах, выяснилось, что брат Василий племянник Игнатьевны. Когда он заявился к нам, я с молодой горячностью набросилась на него.
- А-а-а, - злорадно протянула, увидев его холеное, не тронутое болезнью лицо, - потому-то вы, вероятно, и здоровы, что вас пощадил всевышний. А вот меня, атеистку, покарал. Но за что тогда наказал он Игнатьевну? Вон как она бьет поклоны, а до сих пор не может ходить.
И что же, по-твоему, ответил Василий? - Он поднял глаза вверх и усмехнулся:
- Ау! Где же вы, летающие тарелки с братьями по разуму? Почему не помогли нам? Разве не видите, как вы необходимы? Что это за братья, которые не хотят помочь в трудную минуту?
- Возможно, они так далеко, что пока не могут пробиться к нам с такой миссией, - неуверенно предложила я.
- А у бога, возможно, кроме нас, есть дела поважнее, - ответил Василий.
- Что ты, Васенька, - Игнатьевна испуганно взглянула на него. - Божий помысел прежде всего распространяется на человека.
