14. Новый год мистера Данбартоншира
Холодный свет одинокого свечного огарка с трудом разгонял чернильную тьму в покосившейся избе. Мистер Данбартоншир понуро сидел у кривоногого стола и с тоской смотрел, как в крошечное окно заглядывают первые отблески приближающегося студеного рассвета. Промерзший рассвет нового года.
— И ведь не обижал я их, — вздохнул колдун и смахнул видимые только ему пылинки с многократно протертой столешницы. — Не обижал, даже не чудил с осени... Разве только со старостой поругался разок, да амбар без спроса на пустыре построил... И все... А они?
Чернокнижник встал, высунул нос на крыльцо, вдохнул звенящий от мороза воздух и спрятался обратно в избу.
— Ведь на общее благо старался, лечил бессердечных, заботился о них. И что? Даже у бездомных собак больше уважения и привязанности...
Одинокий старик раздраженно щелкнул пальцами и начал аккуратно укладывать вещи в подскочивший безразмерный сундук, окованный по бокам широкими стальными полосами.
— А как пели, как пели?! Мол, мы к тебе со всей душой, мы тебя не забудем никогда... И вообще... И даже... Тьфу! А на деле? На деле — ни одна сволочь даже в пьяном виде не зашла, не поздравила! Новый, целый Новый год прошел, а я не то, что подарков, я даже доброго слова не услышал! Только и помню за год: «дай, поделись, бражка где»...
В бешенстве захлопнув крышку сундука, колдун решительно подтянул веревку, заменяющую пояс и пошел на двор. Заглянул в крытый новой черепицей сарай, проверил укутанных в солому скелетов. Мертвое воинство дремало в ожидании весны, честно выполнив все поставленные хозяйственные задачи за долгое лето и плодородную осень.
Вернувшись на двор, мистер Данбартоншир придирчиво осмотрел аккуратно замощенный двор, очищенный от снега, покосился на выкрашенную серебристой краской клетку для медитации и вздохнул:
— Не бросать же, нажитое тяжким трудом... Да и привык я здесь... Эх, придется снова на новом месте обживаться. А в Шотландии для моих работников климат будет сыроват, не продюжат долго... Жалко их... Но все лучше, чем «этим» оставлять... А я еще хотел ученика здесь брать... Эх...
Присев на крылечко, старик стал вспоминать заклинание переноса крупных объектов на дальние расстояния. Он уже почти закончил, когда скрипнула калитка, и во двор ввалился запыхавшийся и разгоряченный от бега староста деревни, в распахнутой фуфайке и сбившейся на затылок меховой шапке.
