Впрочем, эти заметки не имеют целью описать способы хозяйствования и выживания племени йапу: нас интересует его язык. Вот как обстоит дело в этой области. Я уже говорил, что антропологи объявили язык йапу непостижимым; правильнее будет назвать его абсурдным. Большую часть словаря йапу еще предстоит расшифровать, но значение наиболее употребимых терминов известно. Не удавалось понять, как словосочетания складываются в конкретные смыслы. Создается впечатление, что йапу употребляют слова совершенно произвольно и смысл фраз практически не зависит от используемых слов, что, безусловно, поразительно. Именно по этой причине Маргарет Маркер объявила йапу сумасшедшими: они и впрямь напоминают безумцев, утративших понятие языка. Проголодавшись, они могут сказать «Я голоден» или… «Одолжите мне ваш зонт» — и будут свято уверены, что вы их поймете. Гроос пишет: «Всегда можно понять, что говорят йапу, но редко — что они хотят сказать. В их языке означающее и означаемое расходятся, не солидаризируются настолько, что могут составлять несметное число возможностей — если вообще есть границы этих возможностей, что нам и нужно понять. Судя по всему, в этом хаосе существуют ориентиры — ориентиры, за которые можно зацепиться, чтобы начать изучение; я имею в виду, что некоторое количество слов лишены амбивалентности и имеют единственное значение (что очень благотворно для рассудка). Остальная же, большая, часть слов употребляется совершенно бессвязно, в полном противоречии с элементарными правилами лингвистики. Когда йапу произносит фразу, состоящую из более чем трех слов, в ней почти наверняка будет лишающая ее всякого смысла абсурдность. У вас опускаются руки, вы выглядите полным идиотом, а он смотрит на вас с жалостливым участием и думает, что белый человек — ужасный тугодум».
Трудность языка йапу тем более велика, что в их речи напрочь отсутствует интонация. Со стороны это выглядит очень странно: независимо от темы, контекста и обстановки они всегда говорят бесцветным, монотонным голосом, произнося все мирно-невозмутимым тоном, в связи с чем единственный способ определить настроение йапу — это взглянуть на его лицо, хотя лица йапу чаще всего крайне невыразительны. Еще более странным является то обстоятельство, что йапу неведомы вопросительные и восклицательные формы. Спрашивая, как вы поживаете, я меняю интонацию, чтобы вы были уверены, что это вопрос. У йапу все не так: понять на слух, задают они вопрос, отдают приказ, раскрывают секрет или рассказывают анекдот, совершенно невозможно. Все дело в восприимчивости. Однажды я наблюдал, как две женщины сосредоточенно лущили личинок жуков и разговаривали, не глядя друг на друга. Одна три раза повторила другой ту же самую фразу — теми же словами и тем же тоном; прокрути мы этот отрывок трижды на магнитофоне, результат вышел бы совершенно такой же. В первый раз собеседница говорившей рассмеялась, и я решил, что она услышала хорошую шутку; во второй раз она подняла брови и задумалась; в последний же — разозлилась, словно ее несправедливо в чем-то упрекнули. Я приложил массу усилий, но так и не сумел разобраться, почему послание приобретало разные значения, и даже задался вопросом, не наделены ли йапу даром читать мысли себе подобных, что компенсирует идиотичность их языка.
