Чтобы
не терять
время, она
взяла
инициативу в
свои руки. То
есть взяла в
руки мой
корешок и
начала его
умело
полировать.
Это было
захватывающе.
Много лет мой
паренек был
законной
жертвой моей
жены, и она с
ним делала
все, что хотела.
Жена моя была
зверем —
настоящей
неугомонной
секс-машиной.
Но
почувствовать
горячую руку
другой
женщины было
новым ощущением.
Я затих и
впитывал это
новое
чувство. Осязание
крепкой и
одновременно
нежной женской
ладошки,
гладящей и
сжимающей
твой ствол —
что может
быть
интереснее
для мужчины-целки,
барахтавшегося
многие годы с
одной и той
же самкой?
Хорошенько
разогревшись,
Оксана
оседлала
меня. Она
уперлась
руками в
железную
спинку моего
футона, у
меня за головой,
и машина
заработала. Я
сжимал
руками ее
попку, шлепая
половинки
друг о друга.
Или подружку
об подружку —
они ведь
женского рода,
половинки.
В
Нью-йорке
раскладная
диван-кровать
с железной
или
деревянной
рамой и
отдельно
набрасываемым
матрасом
называется
футон. Моему
было пару лет
от роду, то
есть он еще
застал мою
бывшую жену.
Несколько
лет семейной
жизни не
отразились
на футоне,
так как жена
бережно
относилась к
мебели, да и
весила она,
как пьяный
воробей. Под
прыгающей же
тушей Оксаны
футон начал стенать,
скрипеть и
трещать по
всем швам. А она
разгонялась
все сильнее,
и скачки усиливались.
Оксана уже
похрипывала,
кровать плакала,
я стонал. В
спальне моей
двухкомнатной
нью-йоркской
квартиры
звучал настоящий
оркестр.
Музыка
всегда меня
завораживает.
Вчера, например,
я
остановился
на этом месте
и не смог
писать
дальше,
только лишь
потому, что
начал
случайно
проверять
новые модные
треки на
интернете, в
стиле funky house.
Оказывается,
сейчас это
мой самый
любимый
стиль. Одну
песенку я
крутил около
часа, по
кругу, без
передышек.
Называется Sweaty
Menu — потное меню.
В тот вечер
Оксана
именно таким
же образом
меня
заворожила.
Она стучала
спинкой
кровати о
подоконник,
отбивая
железный
хауз ритм, и
постепенно
стала именно
тем «потным
меню» из
вчерашней
песенки.
Ну-ка, еще
разок
послушаю…
Точно, это именно
о том, что
происходило.
Даже певица
орет тем же
полухриплым
голосом
точь-в-точь
как Оксана,
когда она
кончила в
первый раз.
А я не
кончил, чему
был сильно
удивлен и отчасти
горд. Видно,
презерватив
притупил ощущения.
Оксана
тяжело
дышала, а я
продолжал перебирать
руками ее sweaty menu.
Эту
компьютерную
тематику
навеяла моя
нынешняя
работа. В
моей второй
родине,
Америке, жутчайший
экономический
кризис, а это
значит, что
все
фотомодели и
фотографы
сосут лапу и
ждут лучших
времен.
Просидев без
заказов пару
месяцев, я
понял, что
нужно
спасаться, и
занимаюсь
теперь тем,
что чиню
компьютеры
для
правительства.
Работаю в
часе езды на
электричке
от Нью-Йорка — 2
часа в поездах
каждый день.
Городок
называется
Гринспук —
полнейшая
деревня. Люди
в этом
городе, как
герои песни
Питера
Гебриэля: у
них маленькие
мысли,
маленькие
мозги,
маленькие
слова и
маленькие
дела. Тела,
наоборот, большие.
Несмотря на
все это,
городок
считается
одним из
самых
богатых в
штате
Нью-Йорк. Средний
годовой
доход его
жителя около
100 000 $, средний
капитал —
полмиллиона
баксов на человека.
Внешне,
впрочем,
деревня
деревней.
