Алия, ведьма… Лим так и называет её – Ведьма. С оттенком ироничного, но уважения. "Ведьмочка Рокаса". Очень естественное, устоявшееся сочетание…
Клаус вскочил с кровати и тут же снова сел, запустив пальцы в растрепавшиеся волосы.
– Нет, – пробормотал он сам себе. – Хватит. Надо отвлечься на что-нибудь.
Ответ на эту мольбу явился почти сразу. Но если судьба подобным образом пошутила, то шутка вышла ну совершенно не смешной.
Скрип дверных петель.
– Это он?
– Да. Берём и уходим.
Клаус моргнул.
– Эй, вы кто такие?
Без долгих слов тот из незваных гостей, что повыше и пошире в плечах, двумя скользящими шагами переместился к кровати. Сжал руку в кулак.
Со звуком, похожим на треск намокшего дерева, реальность выбросила Клауса во тьму. …и снова тьма. Уже другая: душная, вонючая, скрипящая и шипящая, больно вывернувшая руки и ноги. Клаус попытался шевельнуться, но боль хлестнула с такой силой, что он тут же затих, быстро и неглубоко дыша. Потом он не сдержался и застонал. Внутренности мотало и крутило, гудела голова, а руки и ноги…
"Да я же связан! Точно! Ох!" Как вскоре выяснилось, не просто связан. Дышать было тяжело из-за мешка, надетого на голову. Но вонял как будто всё же не мешок, а само место, где он находился. И такой вони ему ощущать ещё не доводилось.
"Где я? Что это скрипит на сто ладов? А это что – плеск? Дела…" Резкий приступ тошноты скрутил Клауса винтом. Панический ужас перед удушьем помог одолеть приступ, но выдавил остатки сил. Сам не заметив этого, Клаус провалился в сумрачную щель между полным сознанием и беспамятством, качаясь во мраке на пологих волнах небытия. …потом ему как будто удалось заснуть. Во всяком случае, когда раздавшиеся поблизости голоса привели его в сознание, он чувствовал себя значительно лучше. Если, конечно, не считать рук и ног, которых Клаус не чувствовал совсем.
– Крысёныш. И заморыш.
– Ну почему? Голодать ему явно не доводилось.
– Я не в том смысле.
– А в каком?
– Колдуны – они все с изъяном, – тон наставительный, принадлежащий человеку, уверенному в себе и своей правоте. – Вспомни хоть Всадника. Этот тоже наверняка порченый. Граб говорил, что он даже не сопротивлялся, когда Трак его вырубил. Не по-мужски это.
– Ну, может, он не верил, что на него кто-то посмеет поднять руку.
– Тогда он просто дурак.
– А тебе-то какая разница, дурак он или умник? Если Всадник заплатит за него, как было договорено, до остального мне нет дела.
– Тоже верно. Ну, нагляделись? Пошли отсюда.
