Волшебство!
– Вы ошибаетесь, учитель, – переменчивый, но всё равно неизменно узнаваемый голос. – В этом очень мало волшебства. В большей мере это – искусство, знание и опыт. Семь лет постигал я пути исцеления в быстром времени, но до сих пор стою в двух ступенях от совершенства.
Даже то, что Эмо вновь назвал его учителем, не заслонило иного.
– Семь лет?
– Да. Семь лет. А по времени этого мира – полтора месяца. Учитель, вы ведь никогда не ложились в саркофаг странников. Вы вообще не интересовались делами Группы.
– Всё когда-нибудь заканчивается… мастер, – сказал Кэндзабуро, вслушиваясь в себя и не находя ни боли, ни слабости. – Вы выдержали последнее испытание, Мацумаэ Эмо. Я больше не вправе учить вас.
Новоиспечённый мастер мягко упал на колени, опустил ладони на землю, прижался лбом к ладоням и замер в этой позе.
– Учитель, молю о милости!
– Встаньте! Не должно вам унижаться перед кем бы то ни было!
– Учитель, я дрался нечестно. Простите недостойного!
– Встань.
Эмо разогнул спину и посмотрел на Кэндзабуро прямо. С колен, однако, не встал.
– Когда обручаются земля и небо, честность либо нечестность не значат ничего. Только победа имеет значение. Ты победил.
– Победа, добытая обманом, лишена цельности. Правда стоит выше силы. Одолевший врага уклонением от правды – проиграл, даже если сто тысяч языков воспоют его победу.
Улыбка. Лёгкая, тающая, заметная лишь самому внимательному взгляду.
Например, тренированному взгляду Эмо.
– Это верно, но ты забыл, что в поединке мастеров правда сама становится силой. Побеждает не тот, кто сильнее, и не тот, кто хитрее, а тот, кому благоволят небо и земля. Если ты и обманул меня, то потому лишь, что я отклонился от чистого Пути и стал уязвим для обмана.
Привычную невозмутимость Эмо рассекла ответная улыбка.
– Благодарю за урок, учитель! – сказал он, вскакивая на ноги и кланяясь со всей возможной почтительностью. А Кэндзабуро ещё раз мысленно повторил сказанное…
– Это мне следует благодарить вас за урок, мастер, – сказал он, зеркально повторив поклон. Выпрямился. – Позволь задать один вопрос…
– Учитель?
– В твоей ещё не набранной группе найдётся для меня вакансия?
Улыбка Эмо вспыхнула, озаряя чистой радостью всё лицо без остатка. Даже его глаза заискрились так, что Кэндзабуро замер, очарованный. Никогда раньше он не видел, чтобы Эмо был чему-то обрадован настолько. Собственно, раньше тот вообще никогда не выказывал радости.
– Конечно найдётся, учитель! Не сомневайтесь!
