«Ваши качели» — Эрик чувствует, что Аня с Мишей заодно, хотя Аня занята делом и помалкивает — лепит мишку, похожего на свинью.
— Он у тебя без патронов,— говорит Миша.
— Прекратите вы ссориться,— не выдерживает Лида.— Вон Аня лепит и помалкивает.
— Да, я леплю и молчу,— подтверждает Аня.
— Я сам себя буду катать.— С автоматом вышла осечка, он падает с покатого верха машины. Эрик пытается оседлать крошечную машину.
— Провалишься,— говорит Миша,— в тебе тела много.
— И воздуха,— вдруг прибавляет Аня. Значит, она следит за ходом беседы.
— И воды,— говорит Эрик.— В человеке воды много, правда, мам, ты мне говорила.
Лида кивком своей красивой головы (точеный римский профиль, большие карие глаза чуть навыкате, безупречная форма рта, модная стрижка, серьги-висюльки в ушах) подтверждает, мол, да, в человеке много воды.
— Как ты воду слепишь? — спрашивает Миша.— А воздух? Эрик так увлечен водружением себя на игрушечную машину, что ему не до лепки воздуха. Нет, задумался.
— А дух? В человеке-то дух есть, вот и попробуй, слепи.— Эрик задает Мише достойную задачу, улыбается, довольный.
— Дух невидим,— говорит Миша.— Его нельзя слепить. Чтобы его увидеть, надо раздвинуть небо.
— А я зайку катаю. У него ухо то туда, то сюда.— У Ани свои проблемы, житейские.
— А я катаю себя. Я не толстый, я резиновый. Сдуюсь и прокачусь.
— Ты круг? — спрашивает Аня.
— На тебе плавать можно? — язвительно хохочет Миша.
— Нет,— отвечает Эрик,— я обычный надувной человек.
— И я надувной.— Миша выпячивает живот, шлепает по нему ладонью.
— Ты надувной, а я раздувной,— Эрик втягивает в себя живот и щеки. Мы с Анькой смеемся, Лида ограничивается поощрительной улыбкой. Пусть он так ничего и не слепил, зато мирно общается с Мишей.
— Да, да, я только раздуваться могу.
— А кто же тебя тогда надувает?
— Мама перед детским садом, да, мам?
— Да, Эринька.
Аня тем временем налепила каких-то кривых столбиков, насадила их на брикет.
— Это у меня качельный парк. В нем растут специальные деревья. Влез — и качайся.
— Таких деревьев не бывает,— говорит Миша. Вот оно что! Сейчас они заодно с Эриком, значит, можно уколоть Аню.
— Деревьям больно, когда на них качаются. И сок у них пить нельзя. Они живые. Сок у них, как у человека кровь.
— И нервы у них есть,— вторит Эрик Мише.— Как же деревья без нерв?
Это стенограмма беседы троих детей. Я намеренно привожу ее без сокращений. Она обнажает характеры троих маленьких, но уже сформировавшихся людей. Кроме того, в ней в открытой форме выражен протест ребенка против порабощения. Против взрослой программы.
