Моя мать была женщиной красивой и необразованной. Они познакомились с отцом на первомайской демонстрации. Она была во всём белом и в русых её волосах была приколота веточка распустившейся к празднику сирени, а из рук её рвался в безбожное интернациональное небо воздушный шарик. Она беззаботно стояла на обочине, кокетливо пропуская проходившую колонну, в которой отец ехал на велосипеде. Он вёз какой-то транспарант, на котором был изображён орден «Дружбы народов». В холсте было прорезано узкое окошко, дающее небольшой обзор, необходимый для перемещения на малой скорости в составе колонны. Короче, папа не заметил, когда мама вдруг стала перебегать дорогу. В свою узкую амбразуру он видел лишь то, как регулировщик замахал жезлом, и колонна взбодрилась, вздохнула, подхватила ритм марша, и ринулась на финишную прямую. Он видел ноги, бегущие по брусчатке городской площади, к черте, за которой праздничная колонна превращалась в демонстрацию, шествующую мимо выстроенных за ночь трибун, на которых разместилось партийное руководство города. Сами понимаете, он "наподдал", и его транспарант столкнулся с девушкой. Отец свалился с велосипеда, разорвал холст, и как орден припал к пышной груди моей мамы-красавицы. Так в семье сына бывшего раввина и рязанской язычницы появился на свет я. Интернациональное безбожное небо и дружба народов! Крепкий замес.
Когда от бабки по материнской линии, я узнал, что Павел — это не просто имя, а имя Апостола, я полез в Новый завет, чтобы прочесть о своём покровителе и защитнике. Мне нравился он, особенно слова, сказанные им о любви. Мне казалось, что с самого момента рождения я чувствовал в себе его кровь, её ток и ту страсть, которую он привнёс в христианство. Когда я поделился этими мыслями с раввином-дедом, тот пришёл в замешательство. Он молча показал мне генеалогическое древо. Рядом с моим именем стоял прочерк. Я спросил его, что означает этот прочерк. И дед сказал мне: "Это значит, что если и ты, как твой отец, женишься на шиксе, то твои дети уже не будут принадлежать к древнему роду фарисеев".
— Как? Вы из рода фарисеев?
— Так утверждал мой дед.
— И что, его угроза подействовала? Вы всё ещё принадлежите к роду фарисеев? — Зачем-то спросил Михаил.
— Нет. Я женился на шиксе.
— Ну, хотя бы по любви?
— Тогда казалось, что это любовь. А вышло недоразумение. Зато теперь я понимаю то, что когда-то говорил мне дед. Он говорил, что без любви человек трескается как земля пустого колодца, что теряет свою сущность, и тогда герой становится насильником, праведник превращается в диктатора, а мудрец оборачивается циником.
