Женя по своей натуре был однолюбом, хоть порой засматривался, а возможно, и заглядывал «налево». Я приношу извинения за некоторое «заземление» общего тона своего повествования; однако людям всегда интересно знать об их кумире не только официальные факты биографии, но и все то, что остается за рамками публичной информации. Потому остановлюсь коротко на интимной стороне жизни брата.
Сразу скажу, что в отличие от большинства эстрадных звезд времен «молодой российской демократии» Женя не был ни гомосексуалистом, ни импотентом, ни садистом, ни мазохистом. Слава богам, и прежде всего Роду: никакие сексуальные и психические аномалии его не коснулись! Не был он также и ловеласом. А до женитьбы на Элле вел «неопределенно-беспорядочный» образ жизни (как сказали бы урологи, венерологи или сексоневрологи). В ранние студенческие годы брат, правда, был довольно сдержан в отношениях с женской половиной человечества по причине своей худобы, вернее, худощавости, внушавшей ему сознание некоторой неполноценности по сравнению с окружавшими его товарищами. Эту, общую для Мартыновых, генетическую черту физиологии (имеется в виду худощавость) Женя решил исправить — и в Донецке преобразился в солидного «мэтра», чем очень гордился до тех пор, пока не стал московским эстрадным певцом. Сцена и телеэкран предъявляли артисту требования во многом отличные от имиджа «солидного» композитора, и у брата вновь изменился облик на стройный и легкий. Если Женя в таком внешнем «амплуа» больше нравился женщинам с материнскими, зрелыми чертами физиологии и психики, то он сам более предпочитал и ценил женщин девичьей физиологической конструкции с «дочерним» складом психики. Брату было естественнее в женщине видеть наивную девушку, почти ребенка, чем взрослую серьезную мать. Потому и в любовном лексиконе у него преобладали уменьшительно-ласкательные слова и общее отношение к женщине было соответствующим. Венерическими болезнями брат тоже, к счастью, не болел (конечно, если не считать уретрит, грозивший стать хроническим и сильно мучивший его года полтора — как раз во время женитьбы и «медовой» поры).
Я упомянул об однолюбстве как характерной черте Жениной натуры, а наверное, как душевная потребность оно свойственно всем нормальным людям. Ведь если человек нашел свою любовь, вряд ли он будет мечтать о чем-то более пикантном или экзотическом. Другое дело, если любви и гармонии в жизни нет. Тут уж каждый поступает по совести и по обстоятельствам. Но чаще всего вопрос «есть или нет?» остается открытым долгие годы, а то и всю жизнь.
