«Мой брат должен учиться в Москве!, — сказал Женя и все со своей стороны сделал, чтобы так это и было: повел меня на прослушивание к композитору Игорю Васильевичу Якушенко, представил в отделе культуры ЦК ВЛКСМ, организовал встречи с заведующим кафедрой композиции Института имени Гнесиных Николаем Ивановичем Пейко и с заведующим такой же кафедрой в Московской консерватории Альбертом Семеновичем Леманом, следил за моими занятиями с ними до поступления в консерваторию и за творческими успехами в бытность мою уже московским студентом.
Я с удовлетворением смотрел на Женю, когда после отчетного концерта студентов консерватории во Всесоюзном доме композиторов к нему подходили коллеги и поздравляли с «достойным братом», а он, искренне и чистосердечно радуясь похвалам в мой адрес, отшучивался:
— Моя, мартыновская порода!.. Но, правда, настырный, черт!..
Когда же после исполнения оркестром Вероники Дударовой моей дипломной симфонии Женя публично — под аплодисменты слушателей, в Большом зале консерватории — вручил мне букет цветов (улыбаясь, но одновременно стараясь выглядеть как можно серьезнее), я был истинно счастлив, хоть и скрывал «по-деловому» свои чувства.
До последнего своего дня брат искренне переживал за меня, за мою неустроенность в 33 года, все делал, чтобы помочь мне в решении жилищных проблем, постоянно висевших над моей головой дамокловым мечом и до писания этих строк так окончательно и не разрешившихся.
— Как там у тебя дела с квартирой? Что-нибудь движется? — это был его традиционный ко мне вопрос в последнее время.
Регулярно знакомясь с прогнозами гороскопа и моими в соответствии с ним перспективами на предстоящую неделю — месяц — год, Женя часто и неподдельно сокрушался:
— Когда же это закончится: трудности, проблемы, испытания на прочность?.. А главное, в результате все останется без изменений и, как пишут, вернется на круги своя!..
Об отношении брата к родителям коротко не расскажешь. Но о них он помнил постоянно, не жалея для отца с матерью своего внимания, времени и средств.
Мама до сих пор хранит короткие, но регулярные телеграммы, которые Женя посылал во время гастролей при переезде из города в город, типа:
«ВСЕ ХОРОШО ЖИВУ ГОСТИНИЦЕ УКРАИНА=ЖЕНЯ».
Поначалу подобная периодично-серийная корреспонденция даже вызвала на почте подозрение: уж не шпионские ли это шифровки?.. Да, впервые демонстрировавшийся по ЦТ телефильм «Семнадцать мгновений весны» невольно провоцировал людей и на такие «детективные» мысли. Что поделаешь...
