— Плохо ведем разведку, это верно, — согласился подполковник Холостяков. — Товарищ капитан, вызовите командира разведэскадрона лейтенанта Гордиенкова.
— Как бы мне к генералу попасть? — спросил Осипов, когда капитан ушел.
— Нет генерала, — сухо ответил подполковник. — Отозван в распоряжение штаба фронта. — С этими словами он взял карандаш и со скучающим видом начал что-то вычерчивать на карте.
— Вот оно что-о! — удивленно протянул Осипов. Быстро спросил: — Кто же теперь командовать будет?
— Пока я командую, — нехотя ответил Холостяков.
— Разрешите поздравить с новым назначением?
— Нет. Это временно. Уже назначен новый командир, полковник какой-то. Да и не могу я взять на себя такой ответственности. Я же не кавалерист…
Гремя шашкой и шпорами, в открытую дверь вошел молодой загорелый лейтенант с орденом Красной Звезды на груди. Увидев подполковника, он остановился у порога, пристукнул каблуками хромовых сапог и смело спросил:
— Разрешите?
Холостяков молча кивнул головой.
— Командир разведэскадрона лейтенант Гордиенков! — Тряхнув кудрявым чубом, прижимая шашку рукой, Гордиенков застыл в ожидании приказаний. Он невольно подкупал своей внешностью: выправкой, жаркой молодостью, смелым и решительным взглядом черных глаз.
— До сего времени разведка еще не вернулась. — Подполковник Холостяков развернул карту и иронически добавил: — Где-то путешествует… По приказу штаба армии мы должны иметь разведданные сегодня. Немедленно организуйте еще одну группу. Старшего пришлите ко мне. Я сам поставлю задачу.
— Есть! Разрешите выполнять? — спросил Гордиенков.
— Подождите. Не торопитесь. — Холостяков, нагнувшись над столом, искал какую-то бумагу.
«Эк ведь не терпится, — с восхищением смотря на лейтенанта, думал Осипов. — Мне бы такого…»
— Сегодня прибывают на пополнение лошади, — проглядывая бумагу, проговорил подполковник Холостяков. — Приходите в штаб, самых лучших выберем в разведку. Остальных отправим в дивизии.
— Есть! — Гордиенков, повернувшись, поспешно вышел, точно поддразнивая майора четкостью шага, звоном шпор и хрустом новеньких полевых ремней.
Майор Осипов встал. К приказу о выборе лошадей он не мог отнестись равнодушно. Бывшего пехотинца подполковника Холостякова он вообще недолюбливал. А теперь ему казалось, что, пользуясь властью командира группы, подполковник решил ему досадить. И на Осипова, как говорится, «накатило».
— Почему же, товарищ подполковник, вы себе лучших коней оставляете? — мрачно спросил майор.
