Темп передачи постепенно усиливался, нарастал. Некоторое время мы записывали принятые буквы, но вскоре начали сбиваться, делать пропуски, и наконец, не угнавшись за увеличивающейся частотой сигналов, отложили карандаши. Продолжал писать лишь Пономарев.
Круговая невозмутимо стучала ключом. Из динамика игривым ручейком катилась звонкая дробь. Она становилась все мельче и мельче, превращалась в бисер, в маковые зерна, в какие-то сыпучие крупинки. Трудно было представить, что эти звуки, этот водопад звуков рождался от похожего на вибрацию трепета человеческих пальцев.
— Да! — переглянулись мы. Нам стало ясно, что так работать ключом, как работала эта молоденькая радистка, способен только мастер своего дела.
— Уф! — выдохнул Пономарев. — Все, лапки кверху, сдаюсь. — Он отбросил карандаш, как бы в изнеможении откинулся на спинку стула и, глядя на Круговую восхищенными глазами, громко заявил: — Я так и думал. Я сразу понял. Еще тогда — на радиостанции. Как увидел вас — королева, говорю. Королева эфира!
— Благодарю, — кивнула она и призналась: — Скорость, конечно, я превысила, вам нужно помедленнее. Но если поупражняться, осилите и такую.
— Вряд ли, — с сомнением покачал головой Шатохин. — Да нам и ни к чему.
— А по-моему, начальству виднее, что вам к чему, а что ни к чему, — возразила Круговая и решила: — Продолжим тренировку.
Мы старательно тренировались. Круговая на сей раз явно снизила темп. Лучшие результаты неожиданно оказались у Левы — почти шестьдесят. Вальку от зависти аж передернуло.
— Еще разок! — решила преподавательница. И опять победил Лева.
— Да вы, товарищ лейтенант, прямо-таки природный связист, — похвалила она, и Шатохин на радостях скромно зарделся. А Пономарь не выдержал, съязвил:
— А что ж? Тут «козла» не выдашь!
— В чем дело, лейтенант Пономарев? — не поняла Круговая.
— Он шутит, — недовольно буркнул Зубарев. — Понимаете, он у нас ба-аль-шой шутник!
— Вот как? — улыбнулась связистка. Но тон Николы насторожил Валентина, и он резко перевернул пластинку:
— А вопросы вам задавать можно?
— Конечно. Даже обязательно, если по существу.
— А если не по существу?.. В порядке дружеской беседы?
— Ну что ж. — Круговая узкой ладонью пригладила свою короткую стрижку, рассыпающуюся на непокорные кудряшки. — На первый раз, пожалуй, дозволительно и побеседовать.
— Вы летали? — ошарашил ее Пономарев.
— Я?.. На чем?
— На самолетах, разумеется.
— Ах да, — мило покраснела она. — Я подумала… Я летала только на пассажирских.
