«Ты — мой командир. Повелевай, и я исполню любое твое приказание. Круче вверх? Пожалуйста. Кругами? Согласна. Это же ни с чем не сравнимое удовольствие — пилотаж. Где еще испытаешь подобное? Разве что во сне. А здесь — наяву…»
Несмотря на бесконечную пустоту, в небе было уютно. Я любовался тончайшими оттенками пронизанной солнцем голубизны. Я как стук собственного сердца чувствовал биение пламени в жерлах жаровых труб и как напряжение собственных мышц ощущал упругую силу рулей.
«О моя королева! Взгляни, какой перед нами сияющий голубизной паркет. Его мыли дожди, натирали своими боками мохнатые тучи, полировали веселые ветры. Это — для нас. Приглашаю тебя на тур виража!»
«Люблю танцевать. Обожаю галантных пилотов. Та-ра-ра-ра… Та-ра-ра-ра… Только разве это вираж? Это — вальс. А, понимаю, тебе нравятся более мужественные слова. Но будь учтив с дамой. Почему бы не совместить мужество с нежностью? Давай назовем этот танец так: вальс-вираж».
«Не смею возражать».
«У-ух! Зачем ты так резко двинул штурвалом? Или увидел нечто такое, чего еще не вижу я? Но где? Укажи. Твой друг — мой друг, твой враг — мой враг. Боевым разворотом — в атаку!..»
«Все, спасибо, — сказал я, сбрасывая газ. — Теперь пикнем и — домой».
Корабль послушно заскользил вниз. Остекление кабины на нем, в отличие от прежних самолетов, не пересекали металлические ребра. От этого казалось, что кабина сливается с окружающим пространством, и ощущение было таким, будто я парю высоко над землею сам по себе.
Право, ради таких минут стоило жить. Молодые, крепкие духом и телом, мы до самозабвения любили летать и, осваивая скоростную, маневренную машину, испытывали от пилотажа неизъяснимое наслаждение. И долго еще после посадки нас все умиляло, смешило, радовало и переполняло счастьем. А если что и огорчало, то лишь вынужденные перерывы в полетах.
Зимой подниматься в воздух приходилось, к сожалению, не часто. Мешала ненастная погода. Наши «старики» летали и в сложных метеорологических условиях. Зато на нас, молодых, в такие дни ложились все земные заботы: то гарнизонный наряд, то стартовый, то бесконечные хлопоты по уходу за аэродромом.
С утра в темноте по всему военному городку разносился деловитый скрежет лопат. Это солдаты вместо физзарядки выходили на расчистку улиц и тротуаров от снежных заносов. После завтрака такая же работа ожидала их и на летном поле. Привлекали к этому малоприятному занятию и нас.
Порой сутками напролет, а то и всю неделю без; передышки, над Крымдой с присвистом крутила свои шальные вихри северная метель. Тогда вокруг все утопало в сугробах. На взлетно-посадочной полосе не умолкая гудели снегоуборочные автомобили, стрекотали тракторы, однако сражаться с развоевавшейся зимой было не так-то просто. Глядишь, и завируха уже унялась, и ясное небо звенит от мороза, как колокол, и полетать можно бы, а возле самолетов все еще громоздятся белые сверкающие горы. Тут и со стоянки не вырулишь!
