Сегодня или завтра в Усть-Стрелку должен прибыть генерал-губернатор Николай Николаевич Муравьев. Дьяченко уже был достаточно наслышан о вспышках гнева, на которые так скор генерал-губернатор, и готов был выдержать разнос, хотя опаздывал не только 13-й батальон. По пути его солдатам приходилось снимать с мелей баржи и спасать солдат с развалившегося плота 14-го батальона. Однако сам командир 14-го батальона майор Языков давно уже в Усть-Стрелке. Обгонял батальон и баржи Амурской компании, сплавлявшей на Нижний Амур в это лето провиант, боеприпасы и прочие грузы. Значит, отстает вся экспедиция.
«Впрочем, капитан, — усмехаясь подумал Дьяченко, — за 13-й батальон отвечаешь ты сам, а твой передовой отряд опаздывает на восемь дней. Не рано ли тебе дали это?» — и он покосился на свои новенькие капитанские погоны, которые носил чуть побольше месяца.
Думая обо всем этом и вглядываясь в многочисленные суда, приставшие к правому берегу Шилки, коренастый, моложавый для своих сорока лет капитан почти радовался служебным заботам, они позволяли не думать о неурядице в личных делах.
— Ваше благородие, а ведь это Стрелка, — сказал негромко старый солдат Кузьма Сидоров, только что замерявший глубину.
Сидоров был одним из немногих ветеранов батальона, перенесших экспедицию пятьдесят шестого года. Он служил в батальоне уже почти двадцать лет и, чувствуя, что новый командир ценит его, держался с достоинством и не боялся запросто заговорить с капитаном.
— Вижу, Сидоров, — отозвался Дьяченко. — Значит, еще раз померяешь амурские версты?
— Выходит, так, ваше благородие, — разглядывая через прибрежный тальник темневшие в отдалении крыши станицы, согласился Сидоров. И, помявшись, сказал: — У меня тут в Стрелке знакомый живет, казачок один. Вместе в том году бедовали. Может, будет время, дозволите сбегать?
— Посмотрим, Сидоров… Если ночевать придется, сходишь.
Обрадованный Сидоров зашагал вдоль борта, чтобы вновь замерить глубину.
Молодые солдаты из новобранцев, впервые участвовавшие в походе и успевшие за десять дней пути испытать его тяготы, уже не чаяли добраться до Усть-Стрелки, о которой дорогой часто говорили. Их бывалые товарищи — «дядьки», не один год таскавшие солдатские ранцы, обещали, что за Усть-Стрелкой начнется Амур и кончатся окаянные мели.
Не раз по дороге ротные баржи, вдруг зашуршав днищами, влезали на перекат, и тогда новичкам батальона приходилось переваливаться через борта и, чуть помедлив, чтобы набраться духу, прыгать по пояс, а то и по грудь в студеную воду. Там, озябнув до синевы и судорог, они раскачивали жердями тяжелые баржи, пока не сдвигали их с места. Хорошо, если это получалось быстро, а то не раз приходилось, чуть отогревшись у костра на корме, опять лезть в Шилку.
