— Вернемся, однако, к нашим делам, — сказал старший инспектор, которому эти философские разглагольствования уже начали действовать на нервы.
— Охотно. Что еще вам угодно знать?
— Что вы можете сказать о леди Анджеле Смит?
— Сильная женщина, только совершенно испорченная дешевой эзотерикой! Ее никогда не посвятили бы в масоны. На мир глядит сквозь розовые очки. Супруга сэра Бартоломью. В этом качестве мы ее и воспринимаем.
— А Джеймс Линкольн?
— Левша? На старости лет он малость свихнулся, а так славный малый. Мне он нравится.
— Господин Трейси?
— О, это великий кудесник. Даже сейчас, будучи на пенсии, он не перестает подшучивать над всеми подряд. Но не со зла, уж будьте уверены! В сущности, маленький клуб, который основал сэр Бартоломью, — общество людей порядочных. Вы знаете Гилтпера и Сингха? Всех нас интересует только одна вещь на свете — собственная коллекция!
— И эти порядочные люди, глазом не моргнув, отобрали коллекцию у госпожи Ховард! — удивился сэр Малькольм.
— О, коллекцию ей бы наверняка вернули через какое-то время! По крайней мере частично. Просто нужно было ей кое о чем напомнить, что мы и сделали.
— Кроме леди Анджелы, ведь она проголосовала против такого решения! — заметил старший инспектор.
— Она хотела хоть как-то поддержать Катерину Ховард в трудную минуту. Ведь та слишком близко к сердцу приняла утрату своей коллекции…
— Однако ж она безропотно с этим смирилась. И все вывезла по первому же требованию — сразу после того, как вы проголосовали! Не кажется ли вам это странным?
— Таковы правила.
— Стало быть, — заключил сэр Малькольм, — она совершила какой-то серьезный проступок.
— Верно.
— Настолько серьезный, что никто из вас не хочет и даже не смеет об этом говорить, так?
— Иначе разразится грандиозный скандал, — признался Бромптон.
— Неужто все и впрямь настолько серьезно? — удивился Айвори.
— Катерина Ховард поступила очень некрасиво, впрочем, тут я полагаюсь на сэра Бартоломью — надеюсь, он найдет способ, как быстрее загладить ошибку, обернувшуюся трагедией не только для нее самой, но и для всех нас!
Ничего больше нашим друзьям узнать не удалось.
Эндрю Гилтпера, коллекционера гербов и прочих геральдических реликвий, была роскошная квартира в Найтсбридже, неподалеку от Музея Виктории и Альберта. Это был маленький человечек, совсем небольшого роста, тщедушный, с детским лицом. На вид ему было лет пятьдесят, но двигался он прыгающей походкой, почти с воздушной легкостью, широко размахивая руками, причем без всякого повода.
