Это было десять лет назад, и с тех пор Джек Браун ни разу не был в Сайлент-Крик. Родители, продали старый дом и переехали в Канаду, два-три раза в год они и Джек созванивались, посылали друг другу открытки…
Так бывает. Вообще, в жизни бывает всякое. Не стоит удивляться и тем более — осуждать. Возможно, Джеку Брауну просто НУЖНО было уехать из своего родного города, и Небеса выбрали такой вот экстремальный способ, чтобы донести до Джека эту мысль…
Десять лет назад…Белая пенка над молоком, коричневая пенка над кофе — красиво…
Раздалось шипение, и по кухне пополз чад. Пока еще не удушливый, но уже достаточно сильный. Джек вполголоса выругался, стал искать тряпку, потом бросил взгляд на часы и немедленно заорал:
— Эми, солнышко, так мы точно опоздаем в школу!
— Пап, я должна ее найти! Мамочка говорила, я в ней хорошо выгляжу…
Джек наспех вытер заляпанную плиту и кинулся в комнату дочери. Бело-розовое царство кружавчиков, плюшевых игрушек, кукол Барби…
Эми — пятилетняя копия своей матери — ползала по ковру среди рассыпанных сокровищ и подозрительно громко сопела. Джек беспомощно замер на пороге. Раньше она вообще не плакала, вот в чем все дело. И не капризничала…
Иви просто-напросто родила себе подружку. Обе золотоволосые, обе синеглазые, обе любят играть в куклы и заплетать друг другу косы. Любили.
Теща до сих пор не может простить ему того, что он сказал Эми о смерти матери. Собственно, теща в принципе его простить не может. Вообще… за то, что он есть.
— Детка, хоть намекни, что мы ищем?
— Заколочку. Там две вишенки блестючие и листочки…
Джек осторожно опустился на колени, больше всего боясь что-нибудь сломать или разддвить. Перебирал неуклюжими пальцами дочкины богатства, а сам вспоминал.
Уехав из Сайлент-Крик, он, как и положено в таких случаях, помотался по стране, поискал работу, пока не пристроился на должность младшего егеря в Йеллоустонском национальном парке. Работа ему понравилась, но — человек предполагает, а Господь располагает, и однажды в группе туристов-экстремалов, которую Джек вел в трехдневный маршрут через перевал Дождей, оказался невысокий кряжистый дядька лет шестидесяти…
Создавая Гая Леруа, мать-природа, уставшая от ювелирной работы резцом и кистью, решила, видимо, пользоваться исключительно топором. В результате на свет появился вот такой вот неказистый, но плотно сбитый, широкоплечий, кривоногий мужик с густыми бровями, маленькими пронзительными серыми глазками, кулаками в пуд и норовом дикого осла.
