В университете на филфаке парней оказалось крайне мало, что Ариадну вполне устраивало. Правда, один роман ее все же настиг против ее воли. Но родители о нем так и не узнали.
Поэтому в то памятное семье Величко августовское утро Маргарита Даниловна с особенным пристальным недоверчивым вниманием изучала неожиданного избранника дочери, скорбно поджимая губы. Ариадне всегда приходит в голову нечто экстравагантное, ей вечно надо отколоть какой-нибудь номер и выбиться за рамки привычного! Провинциализм и отсутствие столичной прописки у этого юноши Маргариту Даниловну не смущали: она сама когда-то вышла замуж точно за такого же, а дочери часто повторяют судьбы и дороги матерей. Куда больше ее беспокоил развод Вадима и его маленький сын, о чем дочь успела поставить родителей в известность. Как многие матери, Маргарита Даниловна относилась с большим недоверием к мужчинам, легко оставляющим семьи, тем более с малыми детьми.
Но дочь была своенравна, упряма и жить собиралась своим умом.
— Что наметили на сегодняшний день? — спросил молодежь Василий Иванович.
Имелось в виду, конечно, что наметила Ариадна. Вадим вопросительно взглянул на нее.
— Покатаемся на речном трамвайчике, — мечтательно сказала она. — Покажу Диме Москву со стороны реки.
Прогулка выдалась интересной. Ариадна на роль экскурсовода годилась вполне. Мимо плыли столичные высотки, мосты, пляжи и набережные… Выделялись Парк культуры и университет. Вадим крутил головой, еле успевая следить за объяснениями Ариадны и стараясь хоть что-нибудь запомнить. На обратном пути стало легче: Вадим начал уже кое-что узнавать.
На речном трамвайчике ему было очень хорошо — тихая река, чистое небо, летний ветерок… Ариадна рядом… Изредка она придвигалась к нему слишком близко, наклоняла лицо к его близоруким глазам, словно хотела сказать что-то важное или спросить о чем-то волнующем их обоих. Но ничего не говорила, усмехалась и отодвигалась вновь.
Единственное, что слегка раздражало — это шумная и беспредельно активная, гомонящая на корме группка ребят и девчонок. Но они вскоре сошли.
Зато на одной из пристаней на теплоходик села большая иностранная экскурсия. Судя по всему — из Латинской Америки. Лопотали они не по-английски и с англоязычной переводчицей общались с трудом, через посредника — одного из туристов, знающего английский. Вся прогулка была испорчена окончательно. Русские ребятки померкли перед иностранцами и показались просто тихонями. Что началось!.. Иностранные туристы говорили непрерывно, все как один, не слушая и бодро перебивая друг друга. Шум их голосов стал постоянным фоном, заглушая грохот машинного отделения и все звуки вокруг. Экскурсанты харкали, плевали и швыряли мусор за борт. Без конца раскованно, жизнерадостно бродили по теплоходу. Усаживались и клали ноги на сиденья, упираясь кроссовками в зады впереди сидящих русских пассажиров и совершенно игнорируя их недовольство и возмущение.
