Секс оказался настолько хорош, что не пришлось решать потом, сколько еще обниматься — мы просто оба заснули. Это было то глубокое, изможденное, близкое к потере сознания забытье, приходящее после секса долгого, трудного, потного, восхитительного, а еще у нас день был длинный и тяжелый, и наконец-то можно было забыть обо всем, отдохнуть, ощущая кожу, прикосновение, тяжесть своего любовника.
Я проснулась, чувствуя, как переплелась с Джейсоном руками и ногами, почти слиплась с ним от пота, жидкостей, сонной одури.
Он издал какой-то тихий звук, очень похожий на смех, но нет — это был звук полного довольства, который не запишешь буквами, которого нет в словаре, но иногда один звук куда лучше целого слова может передать, насколько ты счастлив.
Он повернулся, чтобы меня видеть, улыбнулся мне и посмотрел на меня так, как можно было при таком звуке. Я подвинула к нему голову, не поднимая с подушки, и он тоже подвинулся, чтобы губы наши встретились посреди подушки — а тела еще не расплелись.
Джейсон отодвинулся глянуть мнев лицо — мы все еще лежали на одной подушке.
— Это было потрясающе.
— И правда, — улыбнулась я. Поглядела ниже, на его плечи, увидела следы. Присмотрелась получше — царапины от ногтей на спине. — О господи, Джейсон, прости ради бога.
— Это комплимент, — ответил он, улыбаясь лениво-лениво.
Я опустила голову на подушку, потому что шевелиться было все еще трудно.
— Так ты для этого прижал мне руки.
— Ага, — улыбнулся он шире. — Мне в кайф, когда ты так забываешься, но терять кровь на самом деле мне не хотелось.
Я снова приподнялась, присмотрелась получше, поднявши на этот раз не только голову, но и плечи. Следов было немного, но те, что были, наполнились засохшей кровью. Я скривилась:
— Извини.
Он покачал головой и придвинулся ко мне ближе, так что когда я легла снова, наши лица соприкоснулись.
— Никогда не извиняйся, что тебе со мной было хорошо, Анита. Мне это очень нравится.
Я поцеловала его в лоб — так было ближе всего.
— Я много знаю женщин, которым с тобой хорошо.
— Бывало, — признал он. — Но не в последнее время.
Я положила ему руку на плечо:
— Она тебе и правда мозги вывихнула.
— Ты про Перли? — уточнил он. И напрягся.
— Ага.
— Она говорила, что меня любит, но то, что я хотел с ней делать, называла извращением.
