— Ты сражалась со своим тигром. Если бы ты просто отдала его мне, он бы никому из нас вреда не причинил.
Наверное, он прочел мысль по моему лицу, потому что вдруг посмотрел любопытным, оценивающим взглядом:
— Ты не знала, — понял он.
— Я знаю, что если ликантроп борется со своим зверем, превращение происходит бурно. А вот этот логический шаг я не сделала.
— Ты это уже делал с кем-то, — заключил Джейсон.
— Естественно. Я взрослый самец клана. А это — способ предотвращения выкидышей у наших беременных самок.
Мы с Джейсоном уставились на него. И я спросила вслух:
— Тигры-оборотни это делают постоянно со своими беременными?
— Да, — ответил Криспин и сморщился, хотя на его полуморде это больше было похоже на оскал. — И тебе это следует знать. — Он нахмурился сильнее. — Потому что тигр у тебя белый, а мы — единственный клан белого тигра в Соединенных Штатах. И ты должна была бы быть одной из наших самок, а это не так. — Он приподнялся на локте, другой рукой опираясь на мокрый ковер, будто мышцы еще не хотели ему служить. И лицо его полно было заботы и сочувствия. — Ты выжила после нападения, но это не мог быть зверь из нашего клана. Мы никогда такого не делаем. Закон запрещает обращать человека против его воли. — И он снова нахмурился. — Когда наш мастер велит нападать, мы живых не оставляем.
Он это произнес не задумываясь — будто знал, что мне можно исповедаться в грехах.
Я почувствовала себя в необходимости предупредить:
— Криспин, я на самом деле федеральный маршал. Думай, что мне говоришь.
— А знают ли там, что ты одна из нас?
Я посмотрела на Джейсона. Можно ли рассказать этому чужаку? И что именно можно рассказать без риска?
Джейсон понял мой взгляд — он очень часто меня понимает без слов.
— Ты из тигров Макса в Лас-Вегасе? — спросил он.
Криспин перевел взгляд на стоящего Джейсона:
— Да.
— Макс знает, кто такая Анита. И знает, какие слухи о ней верны, какие нет. Если он не сообщил этого тебе, то, наверное, не считает нужным для тебя это знать. Ничего личного, но я думаю, чтобы мы могли объяснить, нужен сперва разговор между твоим мастером и нашим.
— Ты намекаешь, что она — не тигр-оборотень? — спросил Криспин.
— У людей есть поговорка, что одна картинка стоит тысячи слов. А мы знаем, что запах стоит куда как больше.
Криспин молча кивнул.
Джейсон опустился на мокрый ковер по другую сторону от меня.
— Звери спокойны, — сказала я. — И мне не надо, чтобы ты ради меня покрывался шерстью или из кожи вон лез — в переносном и в буквальном смысле.
