— Всем выйти, — велел Джейсон.
— У нас приказ: никого не оставлять без присмотра, — возразил Шэдвелл.
— Тогда сторожите дверь с той стороны.
— Приказ слишком ясен, — не сдавался Шэдвелл.
Тигр подвинулся ко мне ближе, будто большая призрачная собака, попытался коснуться носом моего. Но это было не по-собачьи.
Я собралась и заговорила, тщательно выговаривая слова, будто боялась спугнуть.
— Джейсон, что-то не так. Не так, как обычно.
— Знаю.
— Ты видишь? — спросила я шепотом.
— Что мы должны видеть? — вмешался Чак.
— Нет, — ответил Джейсон. — Чую по запаху.
— Что чуешь? — спросил Чак.
Джейсон обернулся к нему:
— Вы должны немедленно уйти, немедленно. Иначе я позвоню в охрану отеля.
— Она вам не поможет, — ответил Чак.
— Тогда я соберу репортеров и сообщу, что вы пытались изнасиловать Аниту. Как это будет смотреться в вечерних новостях?
— Ты этого не сделаешь.
Уже не один тигр накладывался на другого, а будто негатив стал тройным. Цвета полос поплыли, и каждая полоса казалась тенью другой, то темные, то светлые, они растекались по морде тигра, чей штамм нашли в моей крови врачи. Радуга тигров еще ближе к моему лицу. Я одно знала наверняка: это движение само по себе ничем хорошим не кончится. Но как остановить что-то нематериальное, то, чего на самом деле здесь даже нет? Я легла на кровать, но тигр прошел сквозь нее или занял то же место в пространстве, что и она. И двигался ко мне так, будто призрак его тела не стоял посреди нее. Это не было реально, но я уже много лет назад усвоила, что если чего-то не существует, это еще не значит, что оно тебя не сожрет.
Я стала отодвигаться назад, отталкиваясь руками, медленно, как будто тигр реальный и я пытаюсь не привлечь его внимания. Когти полоснули меня изнутри.
— Джейсон! — вскрикнула я.
Он оказался рядом со мной на кровати, втиснувшись между мною и фантомным тигром. Через кровать тигр проходил как через воздух, а тело Джейсона оказалось для него слишком плотным.
Джейсон меня обнял двумя руками, я зарылась лицом ему в грудь и шею, глубоко вдыхая его запах.
Сладкий волчий мускус угадывался под запахом кожи и ароматом одеколона — как истинная суть сквозь налет цивилизации. Это был Джейсон, но мне было нужно то, что внутри него. Дикая, неукрощенная правда.
В темной глубине моего существа, содержавшей в себе зверей, что-то шевельнулось. Засветилась в темноте моя волчица, и светлая ее шерсть казалась призрачной во мраке. Были на ней темные пятна, но они сливались с темнотой, размывая контуры, как и должны были.
