– А с этой ты можешь порезвиться, – холодно обронил эрпатор. – Если, конечно, тебя не смутит ее возраст…
Громко рассмеявшись, второй нубиец-маджай резко рванул хитон Хабы сверху вниз, и тот мгновенно распахнулся надвое, обнажив пусть немолодое, но все ещё стройное тело.
– Делайте со мной всё что хотите, только пощадите мою дочь! – оглушительно закричала Хаба.
Тутмос и Джер переглянулись: может быть, главная жрица уже готова во всём признаться?
Тем временем маджай, легко забросив Миритру на усыпанный цветами алтарь, ничего уже, казалось, не слышал и не замечал: в данный момент им руководило только одно желание – поскорее удовлетворить позывы своей восставшей плоти. Бедняжка продолжала молить о пощаде и извиваться, пытаясь оттолкнуть ненавистного нубийца ногами, и тогда он, распалившись, со всего размаху ударил девочку по лицу. Миритра потеряла сознание, и насильник со счастливым выражением лица начал взгромождаться на её ставшее послушным и податливым девичье тело…
– Не тронь её, исчадие Дуата! Эрпатор, останови его, я всё расскажу! Всё! – вновь истошно закричала Хаба, захлебываясь слезами.
Эрпатор, сохраняя прежнюю невозмутимость, тотчас отдал приказ:
– Оставь девчонку! Выбери себе жрицу постарше и уединись с ней где-нибудь…
Маджай неохотно сполз с алтаря, но тотчас кинулся к стайке стоящих неподалеку жриц и выхватил за руку первую попавшуюся, лет двадцати пяти.
– Пойдешь со мной! И даже не вздумай сопротивляться! – рявкнул он.
– Если не станешь причинять мне боль, получишь несказанное удовольствие, – с достоинством ответила она.
– Я буду нежным, как в первую брачную ночь! – с издевкой пообещал он и, подхватив свою добычу на руки, скрылся с ней за одной из колонн зала.
Эрпатор бросил взгляд на Миритру: девочка всё ещё была без сознания, изо рта сочилась кровь, разорванная одежда свисала клочьями, обнажая упругие девичьи груди, плоский соблазнительный живот и неподвижно раскинутые стройные ноги…
Отвернувшись, Тутмос приблизился к главной жрице.
– Я выполнил твою просьбу, Хаба! Теперь говори мне всю правду, иначе я верну нубийца, и он с удовольствием завершит начатое… – пообещал он голосом, не предвещавшим ничего хорошего.
У Хабы потемнело в глазах от ужаса, однако она взяла себя в руки и призналась:
– Убить фараона мне повелела Исида!
– Исида?! – почти одновременно воскликнули в недоумении Тутмос, Джер и Хану.
Главная жрица утвердительно кивнула.
– И что конкретно она тебе сказала? Рассказывай всё в мельчайших подробностях, ничего не утаивая! – потребовал эрпатор.
