— А смысл? Участок не сегодня-завтра Обрыщенке отойдет.
— Какая разница: Раиса, Обрыщенко… Хрен редьки не слаще.
— Да нет, Раиса, пожалуй, слаще, — подумав, заметил Костик. — Ты пойми, я, конечно, желаю твоей дочери всяческого благополучия и счастья в личной жизни, но, знаешь… я бы предпочел, чтобы все оставалось как есть…
— Да я так, теоретически… Позволит, не позволит?
— Кто? Он или Обрыщенко?
— Разумеется, он.
— Вряд ли, — сказал Костик. — Даже стройматериалы не даст завезти. Ни нам, никому. Еще и за шкирку оттреплет… А чем тебе здесь плохо?
— Воды нет. Что же, каждый раз к колодцу бегать?
— Да, воды нет, — печально признал Костик. — Это он зря… Порядочные хозяева так не делают, две миски ставят. Жратва жратвой, а приютил — так пои…
Окинул критическим оком тихий приют. Темновато. Вечереет, а тут еще снегопад…
— А вот мы сейчас свечечку запалим, — пообещал Костик и полез в палатку. Та рухнула. Чертыхаясь, выбрался из-под драного брезента, но восстанавливать ничего не стал. Действительно, какой смысл?
* * *
Вскоре стало совсем уютно. Ветер снаружи, надо полагать, утих, и снег, чуть позолоченный огоньком свечи, теперь скорее лился, чем скользил по гладкому нематериальному куполу, слагаясь понизу в этакий кольцевой внешний плинтус четырех метров в диаметре. Забавно, однако сам огонек ни в чем не отражался.
— По-моему, все складывается неплохо, — молвил Костик. — Дня два нас точно никто не потревожит…
Стоеростин был доволен. А вот Сергей Арсентьевич хмурился. Закурил, протянул пачку приятелю.
— Не хочется что-то, — сказал тот.
— Окончательно расторгаешь связь с цивилизацией?
— Угу…
Мурыгин спрятал сигареты и принялся изучать Костика. Честно сказать, самому курить не хотелось — из принципа закурил.
— Неужто и бутылка цела?
— Даже не притронулся…
— Плохо дело… — Сергей Арсентьевич затянулся, дунул в незримую стену — посмотреть, что получится. Дым подхватило и вынесло наружу. — Этак он, я гляжу, тебя от всех дурных привычек отучит. И будешь ты у нас кот ученый…
— И днем, и ночью, — торжественно подтвердил Стоеростин.
— А ты обратил внимание, что все твои будущие достоинства начинаются с частицы «не»? Не курить, не пить…
— Как и большинство заповедей, — ответил Костик, позабавленный серьезностью мурыгинской физиономии. — Не убий, не укради… не прелюбодействуй…
Будто нарочно выводил Сергея Арсентьевича из себя.
— Я не о том, — еле сдерживаясь, проклокотал он. — Я примерно знаю, что ты будешь здесь
