— А что, если у нас не получится «как раньше»?
Селин задело, что Рене не употребил выражение «заниматься любовью», предпочтя ему отвратительное словосочетание «сексуальные домогательства».
— В таком случае… — Рене пожал плечами и холодно взглянул на Селин, — мы расстанемся.
Значит, мне ничего не остается, как выбирать между Сциллой и Харибдой, заключила Селин.
Можно, конечно, уволиться, но что это изменит, если Рене вздумает и дальше преследовать меня? С него станется без предупреждения появиться на пороге моего дома, и как раз тогда, когда Энни будет рядом. С другой стороны, близость с Рене оказала сильное воздействие на эмоциональное состояние Селин, в душе у нее воцарился хаос.
Селин трудно было определить, что конкретно она чувствовала, но страх определенно присутствовал. Она боялась не только того, что Рене узнает ее историю, ведь все тайное когда-то становится явным, но и за себя: продолжая и дальше находиться рядом с ним, Селин рисковала настолько подпасть под его обаяние, что могло произойти непоправимое: она уже не мыслила бы себе жизни без Рене.
— Ладно, давайте установим испытательный срок в две недели, — подумав, предложила Селин. — Я остаюсь с одним условием: если я все-таки решу, что больше не могу здесь работать, вы оставите меня в покое и не станете ни о чем допытываться или уговаривать. Просто отпустите меня с миром.
— Идет! — согласился Рене, торжествуя победу.
Он плохо представлял, как сможет смириться с уходом Селин. На самом деле встреча с этой женщиной перевернула весь его мир. Соглашаясь на ее условия, Рене как утопающий хватался за соломинку, не имея ни малейшего представления, что из этого выйдет.
— Вот и хорошо, — спокойно заключила Селин, глядя в сторону.
Интересно, как на самом деле подействовала на нее эта ночь любви? — гадал Рене, глядя на профиль Селин. Ему очень хотелось знать, что значила для Селин близость с ним. Рене жаждал услышать признание, что та ночь перевернула для нее мир, что никогда в жизни она не испытывала подобного наслаждения. Рене обуяло по-детски несуразное желание убедиться, что он лучший из мужчин, которые были у Селин.
Мысленным взором Рене видел перед собой обнаженное тело Селин, такое восхитительное и желанное, ощущал на губах его ни с чем не сравнимый вкус и запах. С каким удовольствием он запер бы сейчас дверь кабинета и, наплевав на приличия, сдернул бы с Селин чопорный деловой костюм и занялся бы с ней любовью прямо на рабочем столе. Доносящийся из секретариата стрекот пишущих машинок и непрекращающиеся телефонные звонки придавали бы этой близости особую пикантность.
