Продавец кивнул, его кадык непроизвольно дернулся.
— Думаю, что вы правы, док, — он поджал губы, внезапно повернулся и побежал вверх по ступенькам. Раздался хлопок входной двери.
Эрик вернулся к телезонду, взял свободный провод кварцевого контура, вставил его в гнездо и капнул на соединение немного олова с паяльника. Он перешел ко второму блоку, затем к следующему…
Эрик посмотрел на часы, когда было без одной минуты четыре. Работы осталось больше, чем на час, а затем… Он не знал, что будет. Доктор откинулся на верстак, от усталости в глазах стояла пелена. Он достал из кармана сигарету, щелкнул зажигалкой и сильно затянулся. Эрик вспомнил вопрос Колин: «Каково быть сумасшедшим?» Он уставился на тлеющий огонек сигареты: «Растащу ли я по частям телезонд? Или я возьму ружье и пойду охотиться на Колин и Пита? А может, я убегу?» Часы над ним щелкнули, Эрик напрягся: «Как это все будет?» Он чувствовал головокружение и тошноту. Волна грусти подавила все его эмоции, слезы жалости к себе выступили на глазах. Эрик сжал зубы.
— Я не безумен… Я не безумен… — Он вонзил ногти в ладони и несколько раз резко и глубоко вдохнул. Неопределенные мысли проносились в его мозгу.
— Я потеряю сознание… непоследовательная замкнутость… бесноватая одержимость… головокружение… внутренняя сущность, вырастающая из либидо… тропическая лихорадка… сумасшедший, как мартовский заяц, — голова доктора повисла.
— …Non compos mentis… aliene… avoir le diable au corps[3] — что произошло с Сиэтлом? Что произошло с Сиэтлом? Что произошло… — его дыхание стабилизировалось, он замигал. — Ничего, кажется, не изменилось, не изменилось, не изменилось… Это просто бред. Мне надо взять себя в руки.
Ему обожгло пальцы на правой руке. Эрик выбросил окурок.
— Может, я не прав? Что происходит на улице? — Он направился к ступенькам и успел пройти полпути, когда погас свет. Ему сдавило грудь. Эрик на ощупь добрался до двери и, держась за стальные перила, вскарабкался по лестнице в тускло освещенную прихожую. Он посмотрел на кирпичи из цветного стекла рядом с дверью и напрягся, услышав на улице звуки выстрелов. Эрик пробрался на кухню и, встав на цыпочки, выглянул через окно вентилятора над раковиной.
Люди! Улица кишела людьми — кто-то бежал, кто-то целеустремленно шагал, кто-то бесцельно шлялся, некоторые были одеты, другие — полуодеты, а третьи — совсем голые. На противоположной мостовой в луже крови лежали распростертые тела мужчины и ребенка.
