Операционный синдром - Фрэнк Херберт

В Гонолулу стояла тишина. Уже похоронили мертвых и убрали обломки разрушенных зданий. Спасательная баржа покачивалась на волнах Тихого океана у мыса Даймонд. К месту крушения американского аэропоезда в зеленые воды моря погружались водолазы, следуя за поднимавшимися пузырьками. Все это сделал скрэмбл-синдром. На берегу, в перестроенных казармах, психологи безуспешно работали над последствиями массового безумия. Именно здесь, в Гонолулу, и начался скрэмбл-синдром: в одно мгновенье все было спокойно — последовал скачок секундной стрелки и город сошел с ума.

За сорок дней Синдром поразил девять городов. Черная чума двадцатого века.

Сначала в его ушах раздавался звон, затем звук, похожий на флейту, который постепенно перешел в свист. Свист обернулся сигнальным гудком ревущего и стучащего колесами поезда, превратившего сон в кошмар.

Психоаналитику такой сон мог понравиться как объект клинического исследования, но данный психоаналитик не занимался его изучением, это был его собственный кошмар. Он обернул простынь вокруг шеи, тихо повернулся в кровати и подтянул колени к подбородку.

Свист поезда перешел в контральто роскошной певицы, исполняющей «Сумасшедший блюз». Сон нес ощущения страха и насилия.

— Миллион долларов ничего не значат… — хриплый голос парил над звуками трубы, буханьем барабанов, визгом кларнета, похожим на ржание взбешенной лошади.

Темнокожая певица с сине-зелеными глазами выделялась на красном фоне сцены. Она шла к рампе, протянув руки к невидимой публике. Затем и певица, и сцена пришли в движение, вращаясь все быстрей и быстрей, пока не слились в красную светящуюся точку. Красная точка постепенно расползлась и превратилась в раструб трубы, воющей на минорной ноте.

Визжащая музыка, словно нож, разрезала его мозг.

Доктор Эрик Лэдд проснулся. Он учащенно дышал и весь покрылся потом. Лэдд все еще слышал музыку и голос певицы.

— Мне снится, что я проснулся, — подумал он.

Эрик откинул простыню и спустил ноги на теплый пол. Он встал, подошел к окну и взглянул на лунную дорожку, поигрывающую на поверхности озера Вашингтон. Включив наружные микрофоны, Эрик услышал звуки ночи: стрекот сверчков, воркование голубей, далекий гул аэропоезда.

Пение не прекращалось. Эрик покачнулся и схватился за подоконник.

Скрэмбл-синдром…

Доктор повернулся и просмотрел ленту новостей на экране у кровати — никакого упоминания о Сиэтле. Возможно, он и не болен. Эрик Лэдд еще не знал, что музыка в его голове вовсе не была болезнью.