Я не привык никого и ни о чем просить, меня подташнивало от происходящего, но я выдавил из себя:
— Здесь, у нас на стройке, я ничего не заработаю. А я не могу жить вот так, поймите вы, у меня никого нет…
Она снова начала про то, что мне всего семнадцать лет, и в таком возрасте не посылают…
— Ладно, я поеду сам, — крикнул я и хлопнул дверью. Она догнала меня у выхода из райкома:
— Куда же ты? Пошлем, бог с тобой, под мою ответственность.
Через много лет (хотя не так уж много, но мне они кажутся вечностью) она позвонила в гостиницу, сказала, что помнит меня, не зря, оказывается, всучила тогда мне комсомольскую путевку и бесплатный билет. Я пожал руки своим однокашникам и покатил!
Перед обедом я решил проехаться по городу вместе с Кречетом и Масловским, вторым солистом, который запел у меня ровно за неделю, сразу было записано три песни. Он сам ошалел от происходящего, никогда до этого нигде не пел, разве что во дворах. Я держу их вместе, пускай смотрит на звезду — Кречета, а тот понимает, что он не один на этом свете, есть еще люди, которым аплодируют. Мы ехали по узким улочкам городка, он был весь утыкан соборами, церквами. Мы решили зайти по пути в одну из церквушек. У входа сидела старушка, она собирала деньги на восстановление храма и продавала библии, иконки, кресты. Кречет выбрал себе крест побольше, повесил на грудь и вдруг заголосил на всю церковь: «Боже милостивый…» Старушка вздрогнула и чуть не начала креститься. Я сказал, чтобы она не обращала внимания на него, он известный артист, и нет места, даже святого, где бы я не тренировал свой голос.
Я положил перед старухой пару сотенных на восстановление храма, она меня перекрестила, пожелала всех благ.
Мы прошли в церковь, где было много икон и росписей. И вдруг я вздрогнул: лик святого на одной из икон показался мне до боли знакомым. Я сжался, мне померещилось, что святой мне подмигнул, света в церкви поубавилось, и показалось, что я здесь один. Еще раз глянул на икону. Ну конечно же, это он, подмигивает мне, улыбается, мол, не переживай, я жив. Я почти выбежал из церкви. За мной следом — Кречет и Маслов.
— Что случилось? — спросил Кречет.
— Ничего. Поехали отсюда поскорее. Я вскочил на заднее сиденье «Чайки», задернул шторку и сказал шоферу:
— В гостиницу и побыстрее.
Мы промчались по городу со скоростью ветра, Автандил и еще несколько наших были в моем номере.
— Послушай, Автандил, — я смахнул пот с лица. — Мало мы дали семье этого водителя «Запорожца». Совсем мало… Пошли еще тысячу. Сегодня же, телеграфом. Позвони на стадион, узнай адрес, фамилию… Сегодня только, понял?
