— Собирался. Я устал думать все время об одном и том же.
— А теперь?
— Не знаю…
— А я знаю: не откажешься. И жена не заставит!
Поздно вечером, когда ушел инженер, когда мать убрала в кухне и легла спать, Виктор Михайлович записывал в рабочем блокноте:
Найти Махрова. Двигатель. Доделки. Пробы. (?!)
Комиссия. Прием летчиков-испытателей.
Письмо!!! Орлову! Методсовет. Вопросы?
Потом он нарисовал зайца, сидящего под елочкой. И еще — кошку на пеньке. И облачную гряду. Он всегда рисовал зверушек, когда думал о сыне.
Потом он ушел в ванную и долго стоял под душем.
Надо широко раскинуть руки и ноги, прогнуться в спине и падать, падать, падать… И когда тело наберет скорость, ты почувствуешь, как упруго небо, как оно прочно. Ты узнаешь — на небо можно опереться, опереться вполне уверенно и спокойно.
В назначенный миг выдерни из кармашка подвесной системы холодное красное кольцо, досчитай до трех — ты испытаешь динамический удар, услышишь хлопок наполняющегося купола и убедишься окончательно — небо держит!
Бывает, конечно, что небо сбрасывает, роняет человека на землю. Только не надо винить в этом небо. Оно верное, оно надежное, оно безотказное… Просто надо уметь опираться на него крыльями, телом, куполом парашюта, вращающимися лопастями несущих винтов, раскаленной струей рвущегося из сопла газа, надо уметь…
И еще надо по возможности не ошибаться. А если все-таки случится и ты совершишь промах, не впадай в панику, действуй точно, решительно, быстро, и все будет хорошо, только бы хватило неба…
Сюрприз, который начлет обещал Хабарову «не по телефону», оказался не таким уж сюрпризом.
— Тобой от Княгинина интересовались. По-моему, Аснер тебя сватает…
— Что-то я такой фирмы не знаю.
— Узнаешь! Это бо-о-ольшая фирма. Пока там еще тихо, никакой рекламы, но годика через два-три они громыхнут на весь свет! Запомни прогноз, Виктор Михайлович: будут грандиозные скачки с агромадными призами!
— А я им для чего нужен?
— Не знаю. Темнят, но, видимо, для какой-то работы, а может, для консультации.
— Почему же это сюрприз?
— Туда, милый друг, знаешь, как рвутся! Все лучшие умы имеют к Княгинину большущее тяготение. Это точно.
— В умы я не лезу…
— Ты не лезешь, так тебя толкают. Гордись! К посещению закрытых учреждений Хабаров привык. И очередное приглашение не удивило, не обрадовало и не огорчило его — обычное дело, только не совсем кстати. Надо было заниматься сороковкой. Вот что его занимало по-настоящему. Несколько удивило Хабарова напутствие начальника Испытательного центра.
