— Вот гады! — снова выматерился майор. — Ни себе, ни людям… — Потом спросил: — А сколько есть?
— Сто литров осталось… «Энзэ» — неприкосновенный запас, — ответил Мельников и тяжело вздохнул, снова вспомнив и о погибших людях, и о подорванном на фугасе грузовике, и о бочке дефицитного спирта.
— Забирай! — неожиданно согласился майор и, порывшись в ящике стола, нашел ключи. — Только аккумулятора нет. Так, поставили дохлый от «Волги», чтоб искра была, но со стартера уже не заведешь: только с буксира. Будешь в наших краях — довезешь должок. Ну а не случится — значит, не судьба.
Подполковник взял ключи от «Урала» и сказал: — Через месяц или полтора, я сам или кто — то из моих людей снова будет здесь проездом. Тогда и верну.
— Годится, — согласился майор. Подполковник производил впечатление надежного человека — и он ему сразу поверил. — Да, — спохватился он, — химию свою не забудь!
— Да нет, майор. Это я тебе оставлю.
— Мне — то она зачем? — удивился зампотех.
— Пойдем, объясню.
Теряясь в догадках, майор отпер свой склад. Мельников подошел к бочке и пнул ее ногой. Судя по звуку, она была полной.
— Открой крышу, — распорядился подполковник.
Когда зампотех сорвал свинцовую пломбу и скрутил крышку, Мельников добавил: — А теперь понюхай! Чем пахнет?
Майор нагнулся к горловине и осторожно потянул носом: — Спирт! — с удивлением доложил он. — Точно спирт!
— Именно. В бочке сто литров. Чистый медицинский — можно пить без опаски.
— А чего же тогда на ней написано? — недоуменно спросил майор.
— Ну да, — мрачно усмехнулся подполковник. — Еще бы написать: «Спирт — ректификат». Сам знаешь — и замок бы не помог…
Хмурым майским утром небольшая колонна из двух «бэтээров» и «Урала» выехала за ворота «Хозяйства Кутикова» и взяла курс на север.
Вдоль дорог, по которым они продвигались, попадались сожженные грузовики, автозаправщики, автобусы и легковые машины. Кое — где встречались искореженные бронетранспортеры и танки. В поселках и аулах во множестве попадались дома, которые стояли без крыш, окон и дверей. Пустыми глазницами они слепо смотрели на все четыре стороны света. В этом Мельников чувствовал какой — то укор. Война в Чечне шла второй год, и повсюду было заметно ее алчное и ненасытное дыхание, которое опаляло землю и души людей. Местные жители молча и настороженно провожали глазами их небольшую колонну.
«Заварили кашу политики, — с осуждением думал Мельников, поглядывая из кабины «Урала» на закопченные стены разоренных домов, взорванные пролеты мостов и поваленные столбы линий электропередач, на хмурые лица женщин и подростков. — Стратеги хреновы! Хотя бы «букварь» взяли в руки и почитали бы о Кавказских войнах. Тут еще при царе — батюшке чуть не век воевали с этими горцами… Нашелся же лихой вояка: «Да мне одного десантного полка хватит, чтобы взять Грозный!» Ну и как? Взял?.. Не надорвался? Генеральских звезд на погоны нахватал, а как был раздолбаем, так им и остался. Полтора года идет война, Грозный выглядит хуже, чем Сталинград в сорок третьем, а толку? Днем власть у федералов, а ночью у боевиков… В свое время Сталин за трое суток решил чеченскую проблему: взял да и вывез всех в Казахстан. Так, не так, но проблему решил. Ну а нашим обалдуям теперь и трех лет не хватит, чтобы расхлебать эту кашу…»
